Свидетели Крысолова
Шрифт:
— Как же это? — Вагон уже замедлял ход, Данилова встала.
— По глазам. У них взгляд такой... — Пьяный нахмурился, потом, наоборот, выпучил глаза. — Пустой у них взгляд! Вот поставьте передо мной десять человек — я сразу скажу, кто из них клон!
— Вы нас извините, пожалуйста! — выкрикнул вслед Наташе второй.
Данилова первой шагнула на платформу, сбежала вниз по ярко освещённой лестнице, на ходу вызывая такси. Когда вышла со станции на улицу, сразу увидела зелёный огонёк. За рулём сидела женщина в косынке, печально глядя перед
— Личную карту вставьте, — вместо приветствия потребовала женщина.
— Конечно. — Наташа даже растерялась. — А как же иначе?
— А так, что попадаются такие, которые дома её забывают. А потом выходят за ней и не возвращаются, — объяснила таксист. — Маршрут?
Наташа назло ей не стала ничего говорить, просто выдвинула пассажирский планшет, ткнула пальцем в Строгино, потом на увеличенном масштабе отыскала свой подъезд, Женщина восприняла это спокойно, тронула машину, поглядывая на свою карту.
— Расстояние короткое, время ночное, поедем на электричестве. Минут десять.
— Хорошо. — Наташа посмотрела на табличку. Коровина Инна Алексеевна, стаж пятнадцать лет, восемь с последней аварии. Хороший специалист, вот только глаза странные. Будто кофе накачалась или ещё чего-нибудь. Проверить?.. Нет, гражданский долг теперь Наташа будет в другом месте выполнять, в тоннелях старого метро.
— У вас дети есть? — вдруг спросила она.
— Сын. — Женщина-таксист ответила спокойно, без раздражения. — А потом у меня отсрочки пошли по медицинской части.
— Настоящие?
— Как ты сама-то думаешь? У тебя ведь детей нет. Я права?
— Да, — призналась Наташа. — Но у меня другая история.
— Расскажи, — предложила Коровина.
— Да, боюсь, поздно уже для историй. Ехать недалеко.
— Зачем же тогда меня спрашиваешь? Ты из полиции, я понимаю, но тогда уж карту предъявляй.
— Как же я предъявлю, если она в щели должна быть? — хихикнула Наташа, но получилось фальшиво. — Я не при исполнении. Просто стало интересно.
Почти всю дорогу они проехали молча. Только на мосту Коровина заговорила снова:
— Правда, что вы клонов ищете?
— Не поняла.
— Слух такой... Что клоны разбежались по городу и полиция их ловит. А они якобы в старых домах прячутся. Что ты смеёшься? — Коровина улыбнулась, неожиданно приятно. — Можешь не отвечать, конечно, смех — лучший ответ. Сплетня, значит. А у нас некоторые уже боятся в мёртвые районы ездить.
— Мёртвые районы? Это что?
— Ну, где пустые дома. Город сейчас экономит, пенсионеров переселяют куда-нибудь в центр, а дома отключают и от воды, и от электричества. Мы зовём — мёртвые районы. Сегодня Майкл у нас говорит: никогда не поеду, хоть увольняйте! А я ему: дурак, кто же тебя туда ездить попросит? Там ведь не живёт никто. А он: клоны! Вот дурак. А ещё китаец.
— Смешно, — кивнула Наташа. — А много мёртвых районов? Я бывала там с облавами на крыс, но редко.
— Посмотри на мою планшетку. Мы зелёным отмечаем, там всегда быстро проедешь, если что.
Данилова привстала, сквозь прозрачный пластик поглядела на карту водителя. На планшет была выведена почти половина города, сплошь в толстых зелёных черточках. Центр они не затрагивали, но на окраинах часто сливались в целые островки. Островки, уже не принадлежащие Москве...
— Как много!
— Экономит мэрия. Ну и правильно, я считаю. Только дома эти надо сносить, а не консервировать. Асфальт сковырнуть, деревьев понасадить... Правильно?
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Машина остановилась. Наташа выдернула карту, отругала про себя загоревшиеся на экране цифры. Дорого обходится такси, ручной труд. Если продолжать пить кофе и пиво в общественных местах, заказывать курительницы, ездить в наёмном экипаже — недолго и разориться.
— До свидания.
Коровина не попрощалась ни словом, ни жестом, тронула машину с места сразу же, как закрылась дверь. У подъезда стоял старик консьерж; узнав Наташу, он тут же вытащил руку из-под пиджака. Что у него там? Неужели оружие?
— Добрый вечер, госпожа Данилова!
— Добрый вечер. Караулите?
— Зачем же? — Старик чуть не подпрыгнул, будто уличённый в чём-то. — Нам караулить ни к чему, за нас полиция тревожится!
В лифте Наташа послала вызов Сергею, сказала, что едет в Экспрессе. Однако, когда добралась до своего этажа, обнаружила его уже на площадке.
— Знаю я эти шутки! — довольно сообщил он и тут же озабоченно нахмурился: — Здесь опять накурено. Слушай, надо что-то делать, такое терпеть нельзя.
— Не нуди, — попросила Наташа. — Я устала, иди мешать коктейли.
Дмитрий проснулся с птицами, их щебет вошёл в его сон и — победил. Это было для беглеца в диковинку — обычно, ночуя на земле, он ждал рассвета с открытыми глазами. Разминая затёкшее тело, бывший лейтенант прошёлся по пустому двору, потом, позёвывая, определил по теням восток и направился туда, к скрытому за домами солнцу.
Сон его не удивил, Живец ещё вчера понял, что капитан Данилова привиделась ему неспроста. Табачок... Злой у тебя табачок, зелёный человек. Дмитрий не мог вспомнить его лица. Кажется, европеец: прямой нос, тонкие губы. А вот цвет волос... Да были ли у зелёного человека волосы?
— Всё это ничего хорошего не обещает, — пробурчал Живец, зябко ёжась. — Совсем ничего. И думаю я, что лучше бы досмотреть этот сон до конца, и поскорее.
— Вы что-то сказали? — Из-за угла выглянул старик в заплатанном переднике, с метлой. Рядом вышагивала старая пузатая собака.