Свиноматка
Шрифт:
– Кое-что? Чего ты хочешь?
– Допплер для плода, - сказала она.
Он знал, что это было. Ультразвуковой допплер, который может обнаружить высокочастотные звуковые волны, отражённые от сердца плода. Люди использовали их, чтобы слушать сердцебиение своего ребёнка.
– Ты хочешь слушать… сердце ребёнка?
Она продолжала улыбаться.
– Я хочу услышать, что скажет ребёнок.
Ричард не мог говорить. Он стоял над ней, пытаясь сфокусировать взгляд, пытаясь понять, что она только что сказала.
“Я хочу услышать, что скажет ребёнок.”
Как… ну, как будто ребёнок разговаривал с ней. Но это было просто безумие.
Холли посмотрела на него этими тусклыми, липкими глазами. Они были как бездонные бассейны формальдегида.
– Ты тоже этого хочешь, Ричард? Разве ты не хочешь знать, что говорят наши дети?
“Дети? Это то, что она сказала?” - он сглотнул.
– Но ультразвук показал, что есть только один ребёнок.
Она поправила его:
– Был, Ричард, был один ребёнок. Видишь ли, они делятся.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Когда он позже вернулся с фетальным доплеровским аппаратом Stork Radio, Холли была там. Не то ужасное существо, а Холли. Она лежала в кровати и читала какую-то пыльную старую книгу. Её глаза были яркими, голубыми и красивыми.
– Ах, незнакомец с подарками, - сказала она, увидев коробку.
– Что ты принёс мне? Если это бутерброд с ржаным хлебом, я буду любить тебя вечно.
– Нет… я… а ты хочешь, чтобы я принёс тебе бутерброд?
– Я просто шучу, милый, - Холли прищурилась.
– С тобой всё в порядке, Ричард? Ты выглядишь… ты выглядишь не очень хорошо.
Он сел на кровать.
– Я в порядке, просто устал. Я принёс тебе допплер, который ты хотела.
– Что?
– Допплер, - сказал он, вытаскивая коробку.
– Это чтобы прогнозировать погоду?
Всё такая же старая Холли. Быстро и смешно.
Где было это другое существо?
Пряталось под кроватью?
В шкафу?
Ожидало в жаркой темноте на чердаке, высасывая кровь из мух?
Ричард показал Холли, что он принёс.
– О, это здорово! Я всегда хотела один из них!
– Это же ты попросила меня принести его для тебя…
– Я попросила?
Он кивнул.
– Ты сказала… ты сказала, что хочешь услышать, что скажет наш ребёнок…
Холли рассмеялась.
– Да неужели? Я сказала это?
– Ты сказала.
Она перестала смеяться, положила руку ему на лоб.
– Ты чувствуешь себя хорошо, Ричард? Ты кажешься немного горячим, немного… я не знаю… растерянным.
Он пытался сказать ей, что она это говорила, но, как всегда, она не помнила об этом. Она просто сочувственно посмотрела на него, как будто он сходил с ума. И, возможно, он сходил. Он только хотел, чтобы он уже полностью потерял разум. Это вращение между безумием и здравомыслием убивало его.
– Ложись рядом со мной, Ричард, - сказала Холли.
– Тебе нужен отдых.
Он не стал спорить дальше. Он лёг рядом с ней, теряя себя в её запахе, который был французской ванилью и сиренью. Она пахла замечательно. Она всегда пахла чудесно. На пороге сна он открыл глаза, чувствуя запах чего-то заплесневелого и пыльного. Это была её книга. Она выглядела очень старой, одной из тех античных фолио, которые были большими и достаточно тяжёлыми, чтобы раздавить крысу. Она уже спала, поэтому он осторожно вытащил книгу из её пальцев и положил на тумбочку.
Но не раньше, чем увидел название:
“Исповедь ведьмы Эссекса.”
ГЛАВА ПЯТАЯ
Конечно, это ничего не значило, и он был настолько хорош в отрицании, что фактически поверил в это. Независимо от того, что он видел, он сказал себе, что с миром всё в порядке, и он просто вообразил себе все эти вещи: галлюцинации, какой-то странный вид делирия, вызванный стрессом и тревогой. Ему нужно было признать, что с его головой что-то происходит, и получить некоторую помощь. Может быть, это были химические или метаболические, или даже наследственные процессы?
Кто мог сказать?
Идея сходить к психотерапевту ему была противна. Как и большинство мужчин, он был слишком горд, чтобы признать, что ему может понадобиться помощь. Диван психотерапевта был для слабаков и драматических королев, а не для обычных, здоровых парней, как он.
Но сейчас он начал думать по-другому.
“Если они смогут выкинуть всё это дерьмо из моей головы, я с радостью посижу на их чёртовых коленях и пососу большой палец, если это то, что будет нужно.”
И это были мысли, которые проносились в его голове, когда он засыпал.
Как обычно, его сны были ужасными: его преследовали в той части города, которую он никогда раньше не видел и из которой никогда не мог сбежать. Высокие и толстые стены. Улицы заканчиваются тупиками. Двери, которые открывались в чёрные спиральные заливы. Лестницы, которые поднимались в пустоту. И всегда за его спиной была какая-то безымянная, волочащаяся тварь, чёрная и ужасная тень, которая выдувала огромные облака белого пара.
Сразу после трёх часов ночи он открыл глаза.
Он сразу почувствовал запах книги. В глубокой ночи она не пахла просто пыльным и старым, как прежде, теперь она воняла, как гниющая шкура животного: терпкая и зловонная. Он понятия не имел, откуда у Холли такая вещь, но он собирался от неё избавиться. Это всё, что нужно было сделать.
В лунном свете, проникающем через окно, он мог видеть спящую фигуру Холли рядом с ним. Её дыхание было мокрым и хриплым, как у туберкулёзного старика.
Что-то изменилось в комнате, что-то изменилось…
Он лежал там, вглядываясь в темноту, по его лицу текли струйки пота, стекали ему в горло.
– Холли?
– сказал он себе под нос.
Он потянулся к ней и дотронулся до её шеи, немедленно отдёргивая руку с приглушённым криком. Он коснулся не гладкого открытого пространства её шеи, а жирной шкуры со свиноподобными щетинками.