Свиноматка
Шрифт:
– Миссис Крауч?
– сказал Ричард.
Старушка захихикала.
– Это было давно, сынок. Давным-давно. С тех пор я потратила несколько жизней. Циклы наступают, и они проходят, растущие и убывающие, как фазы луны высоко над головой.
– Ты же ведьма.
– Акушерка, - поправила она его.
– Акушерка. Я нахожу идеальное место для посева и слежу за ним, пока не приходит срок. В этом нет никакого колдовства, мой мальчик, никакого колдовства в биологии матери-земли и её путях, которые многочисленны и священны.
Он видел, что у неё был резкий шов тёмного фанатизма, но его сдерживало непринуждённое материнское спокойствие, лёгкое
– Что сделано, то сделано, Ричард. Разве ты этого не видишь? Ты думаешь, что пришёл сюда, чтобы причинить мне или свинье боль, но ты не прав. Ты пришёл, потому что ты был вынужден вернуться в это место, как это и должно быть в конце концов для истинно верующих, - сказала она ему.
– Благословляй небо и восхваляй землю, сделай свои подношения тем, кто ждёт.
– Я тебя убью!
– сказал он.
– Можешь попробовать, но послушай меня. Дай мне аудиенцию на время. Я сожалею о том, что случилось с Холли и твоим ребёнком. Я действительно… но то, что сделано, не может быть отменено. В выборе твоей Холли не было злого умысла. Это была удачная возможность. Свинья выбрала её в качестве своего инкубатора. Не больше и не меньше. Это было сделано не из ненависти, а из-за необходимости продолжения. Ты понимаешь это?
– спросила она его.
– Около четырёх веков назад я искала такой инкубатор в Джейн Пенден. Свинья могла бы возродиться в этом глупом ребёнке, чтобы нести семя её слияния с Олдом Джеком Хоббом… но этого не случилось. Я выбирала для неё другие инкубаторы, но каждый раз, по случайности, совпадению или вмешательству, этого не происходило. Свинья стала усталой, нетерпеливой и злой. Она хочет только довести свой выводок до срока.
Ричард покачал головой.
– Она злая. Она - монстр. Она не заслуживает размножения.
– Она была рождена матерью-землёй, как и ты. Она первобытна с младенческого возраста, её цели просты: она существует для того, чтобы ей поклонялись, её обожали, ей давали искупление, принадлежащее ей по праву рождения, и чтобы рожать своих детей. Если это её преступление, то виновата сама природа. Ты думаешь, что она демон, но она не демон. Она - дитя природы, дитя с ненасытным аппетитом плоти и рождения, существо, которое невероятно злобно, когда у него встают на пути… но, конечно, не демон. Разве она не имеет права, будучи ребёнком чрева матери-земли, порождать свой род, плодиться и размножаться?
– Ценой других жизней?
– Мы все существуем за счёт других жизней.
– Она ненормальная. Она должна быть уничтожена. Теперь пропусти меня!
– И не собираюсь. Пока не слушаешь и не слышишь.
– Улыбнувшись почти сардонически, она сунула руку в один из хлевов и вытащила горсть жёлтого сена.
– Но сначала подумай об этом, подумай об этом, - сказала она, держа его и протягивая в направлении Ричарда.
– Это продукт матери-земли, как ты, я и свинья. Это её семя, её родственник. Это райграс и сладкий тимофей, клевер, овёс и ячмень. Это зло? Ты ненавидишь это? Он прорастает из чрева матери-земли и следует своим естественным ритмам, как ты, как я, как и свинья. Так всегда и будет. Ты ненавидишь это? Ты ненавидишь фермера, который убивает скот, чтобы иметь мясо?
Она сделала шаг вперёд, как будто не думала, что он использует пистолет.
Ричард кивнул.
– Итак, ты думаешь, что я должен уйти и забыть, просто забыть, что она уничтожила мою жену и убила моего ребёнка? Просто продолжать свою жизнь?
– Это за пределами понимания, и мы оба это знаем. Ты пришёл как жертва. Ты пришёл, чтобы лечь к свиноматке, чтобы обеспечить плодородие её урожая.
– Ты сумасшедшая!
– Я, как хорошая земля, которая создала меня. Как и тебя. Как и свиноматку. Мы нити одного и того же мотка, связанные между собой, и мы должны принять друг друга.
Она продолжала говорить и говорить, не делая различий между тем, что она и свинья делали - или пытались делать - и тем, что фермеры делали ежедневно. Она обсуждала человеческую расу в чисто сельскохозяйственных терминах, просто ещё одну культуру, которую нужно собрать, скот, который нужно убить. Мать-земля была богиней бороны, которая сеяла и жала, и все живые существа были домашним скотом, чтобы есть и быть съеденным, не больше, не меньше. Медленно она наполняла его разум паутиной, собирая его мысли. Она гипнотизировала его. Делать что-то. Его веки были грузными. Его мысли были сбиты с толку. Ружьё в его руках казалось тяжёлым, как железнодорожная шпала.
– Как видишь, мы все страдаем в разной степени. Ты знал только эту жизнь, хотя я пережила многие, не желая ничего б'oльшего, чем было обещано мне, и свиноматка хочет только вынашивать её молодняк, её стадо.
Внезапно миссис Крауч оказалась всего в нескольких футах от него, сладко улыбаясь, как милая тётя или любимая бабушка. Ричард хотел пойти к ней на руки, свернуться калачиком на коленях, позволить ей погладить его волосы и напевать ему древние песни. Соблазн был очень сильным. И единственной вещью, которая действительно спасла его, были пыльные лучи проникающего солнечного света… потому что в них он увидел, что она не отбрасывает тени. Он потянулся за пистолетом.
– Давай избавимся от этого, Ричард? Почему ты не отдаёшь это мне? Ты можешь сделать это, не так ли?
Ричард улыбнулся.
– Конечно, я могу отдать это тебе. Получай!
И он выстрелил ей в упор в живот.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Волна отбросила её назад и на землю. Она села прямо, дымящийся кратер виднелся на месте, где был её живот. Она выпустила высокий пронзительный крик, её глаза светились… как угольки в горшке с пеплом. Кровь не вытекала из её раны. Она посмотрела на Ричарда с такой всепоглощающей ненавистью. Даже тварь, которая владела его женой, не смотрела на него взглядом с такой жгучей, жгучей ненавистью ко всему, кем он был.
Миссис Крауч…
Элисон Клов могла бы разорвать его на куски, выпотрошить и с радостью прокатиться по его останкам.
Она не была человеком, она не была даже отдалённо такой. Её глаза были как живой огонь, и Ричард чувствовал их тепло на себе, как сотни факелов. Нет, это была не чья-то милая тётя, и не чья-то любимая бабушка, это была дикая и невменяемая вещь, чудовище. Она бы сняла кожу с детей и высосала бы всю кровь у младенцев, если бы это способствовало её благополучию.
– Предатель!
– закричала она, из её губ вырвался кровавый туман.
– Ты еретик! Ты не понял истинного призвания!