Свирепая клятва

Кейн Моника

Мои пальцы на ногах подгибаются, а тело начинает дрожать, когда Лео продолжает эротическую атаку, двигаясь вперед-назад, практически заглатывая каждую грудь, пока я не готова потерять рассудок.

— Вот видишь, бабочка, я же говорил тебе, что это стоило того, чтобы подождать. Сейчас я буду есть твою киску, пока ты не кончишь, а потом накормлю тебя своим членом, и тебе понравится каждая секунда.

Как бы я ни хотела, чтобы он поласкал мою киску — потому что, о боже, это звучит как рай, — я не могу больше

ждать, пока он возьмет меня. Я так долго ждала этого момента, думая о том, каково это будет, когда Лео окажется внутри меня.

Я снова вцепилась в его рубашку. Мои соски, ставшие острыми, прижимаются к его твердому телу.

— Мне нужен ты внутри меня. Я не могу больше ждать.

Он смотрит на меня сверху вниз.

— Но ты еще не готова, — возражает он. — Ты должна быть мягкой, влажной…

Я опускаю его руку между бедер, чтобы он мог почувствовать, насколько я мокрая.

— Я бы сказала, что здесь достаточно мокро, не так ли?

Его практически трясет, когда я извиваюсь в его пальцах. Он сдавленно хмыкает, и я беру его за лицо, выравнивая наши взгляды.

— Я готова к этому. Я хочу этого так сильно, как никогда не хотела ничего.

Как прекрасный принц, он пробормотал:

— Твое желание — мой приказ.

Он начинает раздеваться… сначала он снимает брюки, обнажая рельефные ноги. Ноги, на которые я любовалась тысячу раз, поскольку он всегда ходит в трениках. Но именно верхняя часть его торса заставляет мой пульс учащенно биться. Гладкая кожа без изъянов обтягивает его грудь. Мускулистые плечи и грудные мышцы сужаются к твердому, рельефному животу. А когда он сбрасывает трусы-боксеры, его возбужденный член блестит бусинками спермы на упругой головке.

Черт.

Его член толстый и рельефный, он изгибается на его животе, и это просто… Что я буду с ним делать? Я задыхаюсь.

— Я не уверена, что смогу с этим справиться.

— Не волнуйся, детка. — Он улыбается. — Я позабочусь о том, чтобы оно идеально сидело. — Он берет мою руку в свою и ведет ее вниз к своему члену, обхватывая его пальцами. Он показывает мне, как гладить его от основания до головки. Демонстрирует, какую скорость он любит и как сильно его захватывать. Как только я вошла в ритм, он убирает свою руку и позволяет мне продолжать самостоятельно. Я не могу налюбоваться, какой он гладкий, как шелк, обтянутый камнем. Почему это так возбуждает?

— Так? — спрашиваю я, нащупывая свой собственный ритм, исследуя нижнюю часть его бархатистой твердой длины.

Лео стонет мне в ухо от придушенного удовольствия.

— Сбавь ритм, или я кончу на тебя. А пока это возможно, я хочу сначала тебя трахнуть. — Он убирает мою руку и сжимает в кулаке свой член, проводя большим пальцем по влаге на его кончике, а затем подносит его к моему рту.

— Открой, — приказывает он, и я делаю то, что он говорит. Я не была уверена, что мне понравится его вкус, но осознание того, что это сущность Лео, меня окончательно заводит. Он смотрит на мой рот,

пока его характерный соленый вкус задерживается на моем языке.

— Ты принимаешь таблетки? — спрашивает он, сверля меня темными глазами. Я киваю. Моя мать позаботилась об этом. Ей не понравится, если я забеременею до брака. — Я чист. Я никогда не трахался без презерватива. Никогда. Но с тобой мне не нужен барьер. Мне нужно чувствовать, как твоя голая киска сжимает меня.

Мои бедра сжимаются, его грязные разговоры возбуждают неимоверно. И тут я говорю то, о чем не подозревала, пока слова не сорвались с губ.

— Я хочу смотреть. Я хочу видеть, как ты берешь меня.

Его зрачки расширяются, и по нему пробегает заметная дрожь. Он неподвижен, кажется, целую вечность. Затем на его идеальных губах появляется волчья улыбка.

— Ты грязная, грязная девчонка. Я и не подозревал, что ты способна быть такой лисицей. Но теперь, когда я знаю, я собираюсь воспользоваться этим в полной мере.

В этот момент он заводит мои руки за спину и ведет меня к своей кровати. Она большая, с чистыми серыми простынями и пахнет Лео, пряным ароматом, который я не могу определить, но я уверена, что если бы я нашла способ разливать его в бутылки, то могла бы продавать его возбужденным женщинам повсюду. И мужчинам тоже.

Он садится на край кровати и усаживает меня к себе на колени, лицом к большому зеркалу, прикрепленному к дверце шкафа. Его громадное тело обнимает мое, я прижимаюсь спиной к его груди, его руки обхватывают меня посередине. Он располагает свои ноги между моими, так что мои внутренние бедра задрапированы его крепкими внешними бедрами. Когда я смотрю в зеркало, я широко раздвигаю ноги, полностью обнажая их для его благоговейного взгляда.

— Это самая совершенная киска, на которую я когда-либо смотрел. Потрясающе.

Мое лицо раскраснелось, когда он медленными, уверенными кругами стал теребить мой клитор. Борясь за то, чтобы глаза не закатились, я начинаю извиваться у него на коленях.

— Лео, это слишком, я не могу…

— Можешь, — приказывает он и, видимо, жалеет меня, потому что его пальцы покидают мой клитор и опускаются ниже, к моему входу. Пока я наблюдаю за ним, раздвинув ноги как можно шире, он вводит в меня один из своих пальцев. — Блядь, как горячо, — вырывается у него, его крупная фигура вздрагивает, прижимаясь к моей спине. — Давай посмотрим, сможешь ли ты выдержать два пальца.

Мы оба завороженно смотрим на зеркало, когда его пальцы снова входят в меня. Растяжка безошибочна, она сопровождается резким уколом боли, но как только большой палец Лео проводит по моему клитору, боль превращается в нечто более мягкое, в то, что вызывает во мне волну желания.

— Лео. — Я извиваюсь на его коленях, наши потные тела теперь прилипли друг к другу. — Я готова.

Он целует мое плечо и добавляет третий палец, и, о боже, жжение становится настоящим, как и возбуждение, пульсирующее в моих венах.