Свирепый чёрт Лялечка
Шрифт:
Нужно спрятаться. Надежно спрятаться. Очень надежно. Например, так надежно, как герцог спрятал свою прекрасную супругу. И, скорей всего, спрячется сам. Безусловно спрячется, если не идиот. Вернее, Иещеуб, конечно, идиот, но не до такой же степени? Епископ давно бы выследил потайное место августейших супругов, но делать это на глазах у многочисленных придворных и сующей всюду свой нос челяди? Не пристало. Сан не позволяет. Теперь же к Чёрту приличия. Гораздо неприличней быть склеванным горными стервятниками.
Ридоп неотвязно следовал за герцогом, уверенный, что тот приведет его в свое тайное
Иещеуб, наконец-то достиг цели — самого отдаленного продовольственного подвала. Кажется, никто не заметил. А если кто и видел, как он спускался вниз, ничего страшного. Наверное, уже весь дворец в курсе, что узурпатор велел свергнутому правителю спрятаться. Пусть думают, что герцог скрывается в одном из многочисленных подвальных помещений. Логично. И множество потаенных уголков, и от провизии недалеко.
Иещеуб последний раз оглянулся, прихватил окорок на первое время (потом всегда можно вернуться за продуктами) и при помощи замаскированного рычага привел в действие скрытый механизм. Часть стены повернулась вокруг своей оси, открывая темный проем начала тоннеля.
— Минуточку внимания.
Спокойный голос прозвучал словно гром среди ясного неба. Герцог так и застыл на полушаге, парализованный. Вот, оно, «кто не схоронился, я не виноват»…
— И ты, товарищ первый секретарь геркома, выходи из своего укрытия. У меня к вам обоим имеется пара наставлений, перед тем, как расстаться.
Уже ставшие казаться кошмарным сновидением, далеким и нереальным, горные стервятники вновь превратились в ужасную, несправедливую действительность. И об этом возвестил голос, который Ридоп надеялся уже никогда не услышать. Или, при благоприятном стечении обстоятельств, услышать доносящийся с мольбой о пощаде из пыточной Паханата. Голос приближенного сумасшедшего короля.
Епископ вышел из-за бочки с солонинной, за которой прятался от Иещеуба и стал возле герцога. Оба одновременно бросили быстрые взгляды на распахнутый ход.
— Да не коситесь вы на калитку. Через несколько минут я вас отпущу. Хочу, чтобы вы меня только выслушали, внимательно, и хорошо запомнили все, что скажу, — спокойно пресек попытку к бегству Лобадес, появляясь перед взором ничего не понимающих епископа и герцога. Причем оба не заметили откуда он вышел. Словно вырос из-под земли. От этого остатки сил, которых возможно хватило бы на последний рывок, покинули бывших управителей герцогства, духовного и мирского, и они безропотно и обречено уставились на приближенного короля-завоевателя.
— Итак, господа-товарищи, как это не странно, но я действительно намереваюсь вас отпустить. Хотя, согласитесь, гораздо проще было бы лишить вас жизней. Как говорит Пахан, нет человека — нет и проблемы. Но я даю вам последний шанс. Верю я в людей. Даже в самых испорченных. Причем последние события подтверждают, что не зря. Может и вы исправитесь. То что Пахан рано или поздно узнает о произошедших здесь событиях, я ни сколько не сомневаюсь. Как и в том, что вы оба намереваетесь известить его об этом, тем самым попытаетесь вымолить у него прощение. Но, я надеюсь, после того, как выслушаете меня, то кардинально поменяете свое намерение и будете горячо и искренне молиться кто кому хочет, — Лобадес многозначительно взглянул на Иещеуба, от чего у того сковало сердце ужасом, и вся поверхность тела покрылась гусиной кожей, — о том, чтобы я как можно позже попал в руки Пахановых палачей. Может я и могу долго выдерживать пытки, и какие-то тайны так и останутся тайнами, уйдя со мной в могилу, только я не буду столь же стойким по отношению к сведениям, касающихся ваших персон. Тем более, они послужат достойным оправданием действиям моего короля. Мне известно, что не смотря на то, что ты, герцог, слывешь строгим поборником истинной веры и на пару со своим духовником жжешь своих подданных за малейшее подозрение в ереси, вы будто соревнуетесь друг с другом, кто больше, на самом деле ты еще являешься Верховным Магистром секты сатанистов, на сей раз на пару со своей супругой…
При этих словах ноги епископа подкосились, и он тихо сел на пол, ловя ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. А герцог не стал садиться. Сразу упал.
— Теперь ты, рыбоокий ревнитель нравственности. Уж не знаю, под покровительством, благодаря попустительству или из-за халатности, вкупе с профнепригодностью, но под твоим носом процветала секта не простых отступников, а злейших врагов Пахана. Не знаю и не хочу знать. Противно. Только, когда об этом станет известно генсеку, думаешь он поверит, что ты к этому непричастен? Я бы не поверил… Это все, что я хотел вам сообщить. Поднимай своего сотоварища, вам пора в путь.
— Он мне не товарищ! Я ничего не знал! Если бы я знал или хотя бы мог предположить…
— Заткнись и делай что я сказал. Попадешь к Пахану, ему будешь объяснять.
Минуты две Ридоп с остервенением хлестал герцога по лицу, перемежая удары щедрыми плевками и осыпая бывшего подопечного эпитетами, которые ни при каких обстоятельствах не должны были слетать с уст священнослужителя. Наконец, Иещеуб пришел в себя.
— Слушай, — как ни в чем не бывало обратился к нему Лобадес, — проход шибко узкий? Буйволы пройдут?
— А? Что?
— Спрашиваю, по тоннелю пройдут верховые буйволы?
— Нет. Узко очень. Хотя могут пройти! Если им рога спилить. Ой! Все равно не получится, на том конце очень крутая лестница…
— Ладно. Ты жратвы побольше набери, — приближенный Злыгада кивнул на сиротливо лежащий у ног герцога окорок, — я дверку с этой стороны застопорю, так что сюда ты больше не вернешься. А когда она откроется в следующий раз, советую бежать из замка на том конце тоннеля и не возвращаться. Хотя и не знаю кто будет тот, кто вновь откроет проход. В одном уверен: вряд ли он будет рад лицезреть твою паскудную рожу и скорей всего окажется менее снисходителен, чем я. А ты что расселся? Уходишь с ним или попытаешься все же искать правды в Паханате?
Ридоп не колебался ни мгновения. Дилеммы для него не существовало. В черной неизвестности туннеля полыхал яркий луч надежды выжить. В Паханате его ждала только мучительная и продолжительная смерть. Епископ бросился помогать герцогу собирать провиант.
Спустя несколько минут две кучи продуктов (самих людей не было видно) медленно скрылись в проходе, тяжело переваливаясь из стороны в сторону, волоча за собой длинные сосисочно-колбасные хвосты.
— А герцогиня там?
— Конечно.