Свирепый ураган войны
Шрифт:
Так что дерзайте люди-исполины.
За Русь сражаться будем мы всегда...
Народ и партия в любви едины,
А с нами вера, правда и мечта!
Добиться можно разного поверьте,
И знаний много мальчик сей принес...
Хотя в прогресс порой влезают черти,
Но с нами Боги Иисус Христос!
Мы любим, драться за Отчизну люто,
Врагов стремимся сразу убивать...
Хранит царя вернейший пес Малюта,
А мы экзамены
Все можем сделать, в этом нам нет равных,
Разбили шведов, крупные полки...
Враг сокрушен мечом стальным булатным,
И верю, радость будет впереди!
Добиться сможем мы того мальчишки,
За что и в жизни будет слаще грез,
Мы будем жить в бессмертном коммунизме,
Всех воскресит наука и Христос!
. ГЛАВА 6.
Дарья продолжала ишачить на фашистов. Какого, это девочке из двадцать первого века стоить железнодорожную ветвь. Тем более, что погода испортилась. Повалил снежок, стало пасмурно - исчезло. А она лишь в легкой, ветхом платьице на голое тело. Босые ноги девочки шлепают по холодным снегам. Рядом с ней напарница тоже босиком, невзирая на холод. Нет не весело девочке. Совсем не весело. Скудной пайки едва хватает, чтобы не умереть с голода. Она стала совсем костлявой. А на дворе самый конец ноября - месяц, когда не слишком здорово, даже на Украине вкалывать полуголой.
Дарья очень боялась заболеть. В этом случае полицаи не лечили, а забивали рабов плетьми до смерти. Вот, например, мальчиков - как над ними издеваются бандеровцы. Заставляют бегать голышом, таская тяжелые грузы, а когда пацаны падают, то поднимают их жесткими ударами плетей. И никакой нет жалости, наоборот садистское сладострастие и упоение содеянным. Мальчики, стриженные наголо и худые, таскают корзины, которые тяжелее их самих. И их лупят за это проволокой пособники фашистов. Не совсем даром много детей умирает.
Дарья не так устает как раньше, и поскольку партизаны не выходят с нею на связь, то он обдумывает возможность побега. Главное это обмануть немецких собак. Они наиболее опасные сторожа.
Вот они закончили очередную очередь стройки и в благодарность за это полицаю дают возможность немного дольше поспать. И девочка пользуется этим, чтобы посмотреть продолжение своего феерического сна.
Дарья-Мангуст была в ярости, её еще не успевшие огрубеть девичьи ступни обожгло жаркое пламя факела, кроме того пират на свою беду попытался ткнуть принцессе огнем в лицо. И это стоило ему жизни, рассвирепевшая Дарья рубанула с такой силой, что срубила и факел, и голову, попутно с длинной бородой.
Жертвой оказался старший матрос и заодно помощник кока Ддаляж. Весьма паскудный тип, и то, что он был при этом пьян, не могло служить оправданием.
Пьяные пираты ахнули и загудели как разбуженный улей. Дарья-Мангуст поёжилась, в курс её обучения боевым искусствам не входило, хождение босиком по углям. Да и вообще они еще не настолько искушена в битвах, чтобы стоически переносить боль. Вместе с тем юная принцесса-партизанка,
Хотя с другой стороны, так варварски прижечь девушке, пусть даже её принимают за мальчишку ножки, мог лишь последний поддонок, и ему нельзя было не ответить! В противном случае, можно навсегда стать изгоем всей шайки. Дарья-Мангуст воскликнула:
– Он меня и оскорбил действием, он же и получил награду!
– Девушка показа обожженную пяточку. Чтобы не было, так больно ей приходилось ступать на носочки.
Старший боцман Крисс принял соломоново решение:
– По обычаю павшего брата с молитвой за борт, после чего продолжим пирушку. Ну, а поутру, капитан решит, наказать ли юнгу за самозащиту и каким образом.
Пираты одобрительно загудели, Ддаляж не пользовалась популярностью в отличие от юнги. Его непристойные шутки, в том числе и едой многих достали. А вот мальчик, уже за короткое время пребывания успел приобрести некую любовь. В частности действительно ходовые качества бригантины благодаря его идеям, заметно выросли, и шестьдесят орудий громадной каравеллы оказались бессильны против шестнадцати более легких пушек пиратской посудины.
Впрочем, старший боцман чтобы все были довольны, продолжил:
– Но поскольку ты юнга убил нашего товарища по оружию, и своего морского брата, то в знак примирения: должен спеть ему поминальную песенку собственного сочинения. С ней мы проводим его в путь.
Флибустьеры одобрительно зашумели. Картофельный медведь, кожаном жилете все же вставил:
– А если нам не понравиться?
Старший боцман Крисс рыкнул:
– А вот в этом случае мы выпорем юнгу! Причем хорошенько выпорем, как за убийство, так и за бездарное пение!
Флибустьеры довольно ухнули:
– Правильно! Братство прощает все кроме предательства и неумения!
Дарья гордо выпрямила стан, ей даже проходилось стоять на носочках, чтобы не повредить пяточки. Принцесса-партизанка и юнга ответила:
– Что же спою как умею! Впрочем, на мой голосок еще никто не жаловался!
Пираты дружно заревели:
– Мы это знаем! И поэтому хотим услышать еще! Спой светик не стыдись.
Принцесса-юнга подхватила пальчиками босой ноженьки за ручку полупустую кружку с ромом, ловко подбросила её, подхватив рукой. Затем залпом опрокинула сорока пятиградусное сладкое пойло в глотку. Вдохновение нахлынуло на нее:
Чело нахмурил небосклон,
Барашки туч собрались у очей!
Пират по морю плавать обречен,
Дитя он ветра - штормовых ночей!
Да флибустьера грудь не быть в крестах,
Его без помпы в море похоронят!
Господь грехи всем взвесит на весах,
Слезу скупую разве мать уронит!
А искушенья хитрая змея,
Противно шепчет - брось скорее братство!
Уйди с морей жить в тучные края,
Забудь, что значит честное пиратство!