Свирепый ураган войны
Шрифт:
Топочущие, потерявшие бдительность, они были как на ладони, крупные, притягивающие ненависть мишени. Дарья-Мангуст не стала медлить. Подставлять мальчика-эльфа, было бы верхом цинизма. Свирепая злость вдруг вспыхнула в груди, рука сама схватила топор, метнув с неистовой яростью. А ярость прибавляет силы, и топор, словно таран, рассекая воздух, пробил боковые пластины ближайшего монстра, раздробив сразу две печенки. Тварь отлетела, глупо дергая ногами. Ей агония была омерзительной, так обычно сдыхают бешенные псы. Юная принцесса-графиня метнула три дротика, в стиле римского пращника, отпустив резюме:
– Самый лучший подарок жизнь, самый неизбежный смерть, а самый сказочный бессмертие!
Две фигуры притормозили, схватившись за перцовый живот, и
Послышался звон стали на стороне, там уже рубился мальчишка-эльф. Еще как следует неоперившейся принцессе-эльфийке, повезло, или сказалась хитрость, поймав легкий промах одного из противников, она нанесла неожиданный сокрушающий удар. Вырывая дымящееся лезвие из его волосатой груди, Дарья бессознательно подхватила, из ослабевший руки врага второй "кладенец". И вдруг почувствовала кайф, будто всю жизнь провела с этими клинками в обеих ладонях.
Блеск вращающего металла в её руках, напоминал разряды молний тропической грозы. Это было удивительно состояние, когда ты чувствуешь себя намного сильнее любого из соперников, вроде золотого чемпионского пояса, не отяжеляя, а окрыляя! Когда еще один враг рухнул на колючки, принцесса Дарья только усмехнулась и поспешила на выручку к мальчику-эльфу. Но чувство опасности не подводило воительницу-эльфийку не только во сне. Перехватив меч лезвием к себе, без замаха, резко ударила назад. Хищная сталь тяжело вошла в тело врага, останавливая на месте и заставляя болезненно кривляться. Развернувшись, Дарья-Мангуст с размаху обрушила второй меч, обрубая по локоть дрогнувшую руку с уже поднятым клинком.
Желтая и синяя кровь перцовых петухов-динозавров на листьях, крики боли, перекошенные лица, звон стали, стоны умирающих. Смерть была художником с фантазией, хоть порой её сочные, мясистые образы отдавали шизой. В этот короткий эскиз были наброшено так много - до отказа наполнив его ненавистью и отчаянием, агрессией и азартом, извечным соревнованием мускулов и навыков, соревнованием жизни и смерти...
Каждая клетка тела у Дарьи хрипела от напряжения, но она мчалась на помощь юному напарнику. Вокруг мальчика-эльфа уже слажено орудовала пара, тоже натренированная неумолимая, как автоматы. Внешне желторотого бойца пытались прижать к дереву, под босыми ножками мальчика-эльфа извивалась крапива и кривые колючки. Оба монстра гораздо, подавляюще крупнее белокурого подростка и казалось исход, битвы для нее предрешен. Дарья мчалась как ураган, но не успела с хода, поразить тварь, она развернулась. На голове пышный шлем, закрывающий петушиный гребень, перья павлина и страуса, сверкающие наклепки. В глазах столько злобы, что хватило выжечь пол Эльф-Халифата. Юная принцесса-графиня иронично заметила:
– Если бы глаза могли убивать, я бы сравнила тебя с топор мясника: только ты гораздо тупее, и целиком из дуба.
Противник вместо ответа, всадил клинком, графиня-принцесса парировала. И тут же пожалела об этом, так как ощутила невероятную силу, острая боль отдалась в предплечье. Дарья округлила глаза - на лезвии её тонкой, гномьей работы меча, возникла огромная зазубрина, едва ли не четверть ширины. Клинок словно заколдован Архимагом и режет сталь как дерево. Противник издевательски усмехнулся, замахал изумрудно-зеленым, и при соприкосновении меняющим цвет на клубнично-розовый, клинком еще быстрее. Продолжать фехтование, гномья сталь против магической стали глупо.
Дарья стала, отклонятся в разные, чтобы не дать приспособиться недругу стороны, уходя от разящих ударов. Противник, не смотря на массу, был быстр, недаром видимо стал вождем, в племени воинов. Его мастерство велико, но все же не самая интеллектуально развитая тварь есть тварь.
Принцесса-эльфийка подтрунила:
– Убийца сходен с топором, только лишь сердце стальное, а остальное задубевшее до крайности!
Дарья отбивала зеленый, то и дело меняющий цвет на розовый металл лишь по касательной, а сама пользовалась тем, что её тело куда меньше и легче, уврачевалась и отходила. Все же огромная гора, мамонтовые мышцы замедляла реакцию и скорость, а Дарья-Мангуст была в худющем, но жилистом теле юноши-воительницы. Прыткая принцесса-графиня решила воспользоваться преимуществом в мобильности и провела серию отвлекающих уколов и виражей в стиле истребителя Миг-35, затем обрушила всей силой двойной удар. Чудовище успело отбить только один выпад, правда, срубив меч, как топор еловую ветвь. Обломок отлетел шагов на двадцать, но зато второй клинок обрушился на лобную кость. Удар был хорош, череп треснул, да так что вылетели мозги, а ноги подкосились, словно из них выпустили воздух.
Дарья ударила еще раз по голове, а в этом момент мальчишка-солдат с белоснежной косичкой, вывел из строя последнего противника. Причем сделал это с помощью именно своей косы с заплетенным в неё кинжалом. Прямо в глаз, после чего Алик изрек:
– Это расширенное понимание замечания: не в бровь, а в глаз!
Принцесса кивнула, и извлекла из-за пояса флягу, глотнула немного настойки ликера, почувствовал как возвращаются силы. Затем протянула мальчишке-эльфу:
– На немного попей, это зелье отлично заживляет раны.
На теле Алика была пара неглубоких царапин от меча, мальчик-эльф потянул колдовского зелья, взбодрился. Привстал на носочки, и тут же насторожился, указав пальцем вправо:
– Идут! И их к тому же трое!
Принцесса и партизанка-эльфийка ничуть не беспокоясь, буркнула:
– Да хоть, сто! Чем больше врагов, тем больше трофеев, а у кого голова полна идей никогда не перегрузиться, набирая добычу!
Воительница и мальчишка-эльф залегли, причем пацанчик предпочел отползти в сторонку.
Когда появились три уродливых силуэта, принцесса передумала стрелять, зелье добавило ей бодрости и хотелось "честно" драться!
Дарья закрутив оба меча, бросилась на перцового петуха-динозавра. Гибриды пернатых пресмыкающихся в ответ вскинули свое оружие, секиры и мечи. Причем меч в левой, а секира в правой лапе. Монстры провыли:
– Сгинь светла тварь! Добро должно быть уничтожено!
Принцесса-эльфийка ответила, сделав первый выпад трофейным клинком:
– Забавно слышать слово сгинь, от того, кто и так гниет заживо!
Как рассчитывала Дарья-мангуст её розовеющий клинок, срубил меч противника, и по инерции, правда, чуть ослабнув, поразил мохнатое в перья, прикрытое бронзовой плиткой перцовое плечо. Броня лопнула, брызнула кровь. Чудовище заревело, лихо, отскочив влево. Двое других почти одновременно махнули секирами и промахнулись:
– Гламурная сучка! Украла получку - Раздалось бульканье смешанное с кукуреканьем.
Дарья оскорбилась:
– Это я-то гламурная! Может, вы еще скажете, что медведь лучшая балерина!