Свисток Гальтона
Шрифт:
— Это напоминает мне о том, — продолжал авантюрист, — что я хотел поручить вам начать завтра делать еще двадцать таких же для моих офицеров. Я решил научить й их пользоваться этим приспособлением. И должен попросить поторопиться, поскольку на ближайшее будущее я замыслил большой поход.
— Поход на Каматобдена? — спросил Фроум.
— Можете думать так, если вам угодно. Не следует бояться, Элена: я буду осторожен. Ваш рыцарь вернется.
Возможно, подумал Фроум, именно этого она и опасается.
Фроум осмотрел
С помощью одного туземца к вечеру он выполнил заказ, а еще один свисток дзлиери испортил. Сират пришел из дворца и сказал:
— Отлично, дорогой Эдриан. Вместе мы далеко пойдем. Вы должны простить меня за то, что я не пригласил вас поужинать со мной сегодня, но я вынужден провести совещание с моими офицерами. Может быть, вы с мисс Миллан поужинаете в мое отсутствие?
— Конечно, дом Сират, — ответил Фроум. — С удовольствием.
Сират погрозил пальцем:
— Однако позвольте предостеречь вас от излишне настойчивых попыток употребить свое обаяние в отношении моей подопечной. Столь неопытная девушка может счесть высокого молодого англичанина весьма привлекательным, а итоги могут оказаться весьма плачевными для всех, имеющих к этому отношение.
Когда подошло время ужина, Фроум занял свое место за столом напротив Элены Миллан. Она сказала:
— Будем говорить по-английски, поскольку некоторые наши друзья (она имела в виду вездесущих охранников дзлиери) тоже немного знают португальский. О Эдриан, я так боюсь!
— Чего? Сирата? Что-то еще случилось?
— Он намекает, что если я не соглашусь с его династическими планами, он прибегнет к принуждению. Вы понимаете, что это значит.
— Да. И вы хотите, чтобы я вас спас?
— Я… я была бы очень благодарна, если бы вы смогли это сделать. Хотя нас учат смиряться с подобными несчастьями и относиться к ним как к заслуженному в прошлых инкарнациях, вряд ли я это выдержу. Я убью себя.
Фроум немного подумал..
— Не знаете, когда он отправляется в поход?
— Послезавтра. А завтра вечером дзлиери будут пировать.
Это означало дикую оргию, и Сират может воспользоваться этим случаем для продолжения династии. Кроме того, всеобщая сумятица давала шанс на удачный побег.
— Попробую что-нибудь придумать, — сказал Фроум.
На следующий день Фроум обнаружил, что его помощники беспокойны и непослушны больше обычного. Около полудня они его покинули.
— Будем готовиться к пиру! — крикнули они. — К черту работу!
Мишинатвен тоже исчез. Фроум остался один, погрузившись в раздумья. Потом он прошелся по мастерской, перебирая куски материала. Он заметил свисток Гальтона, лежавший там, куда он его забросил накануне, оставшийся кусок медной трубки, из которой он делал свистки, и большой медный чайник, который он так и не удосужился отскрести или починить. Идея начинала
Фроум отправился в кузницу и разжег печку, а когда она достаточно нагрелась, он припаял толстую заплату на дырку в чайнике изнутри, где будет самое большое давление. Проверив чайник, он больше не обнаружил протечек. Отпилив затем кусок медной трубки, он изготовил еще один свисток Гальтона, использовав испорченный в качестве образца.
В помещении, где были свалены разные обломки, он подобрал кусок пластика, из которого изготовил герметичную прокладку, чтобы установить ее между чайником и крышкой. Сняв с чайника дужку, он изготовил ручку покороче и присоединил ее так, чтобы она прижимала крышку к прокладке. Под конец он сделал из листовой меди небольшой конический переходник, припаял его к носику чайника, а к переходнику припаял свисток. У него получился герметичный чайник, носик которого заканчивался свистком.
Подошло время ужина.
У Сирата было шумное и веселое настроение, и мойхады он выпил больше обычного.
— Завтра мы бросим жребий, — сказал он. — Какой там древний полководец что-то сказал насчет жребия, переправляясь через реку? Наполеон? Как бы там ни было, выпьем за завтрашний день! — Картинным жестом он поднял кубок. — Так вы не изменили решения, Элена? Прискорбно: вы не знаете, чего лишаетесь. Что ж, давайте приступим к трапезе, пока мой повар не сбежал к бражникам.
Снаружи донеслось пьяное пение дзлиери и шум драки. По дворцу разнесся пронзительный визг самки-дзлиери и топот и гогот преследовавшего ее самца.
Эти беспокойные звуки помешали продолжать беседу с прежним блеском, которым она обычно отличалась. По окончании ужина Сират сказал:
— Эдриан, вы должны меня простить: мне еще предстоит чрезвычайно ответственное дело. Прошу вас вернуться в свои апартаменты. Но вас, Элена, покорно прошу остаться на месте.
Фроум посмотрел на них, потом на охранников и вышел. Минуя переход, он заметил толпу дзлиери, отплясывавших вокруг большого костра. Сам дворец выглядел почти опустевшим.
Вместо того чтобы пойти к себе, Фроум отправился в мастерскую. Запалив факел, чтобы освещать дорогу, он пошел с чайником к колонке и до половины налил в него воды. Вернувшись в мастерскую, он водрузил чайник на топку сверху, придавил крышку, помешал угли и качал мехи, пока огонь не разгорелся.
Порывшись в той части мастерской, где находились инструменты и оружие, он подобрал себе копье с трехметровым древком и широким полуметровым наконечником с заточенными краями. С ним он вернулся в кузницу.
После долгого ожидания в воздухе перед носиком чайника появилось небольшое облачко пара, переросшее в длинную, с силой вырывавшуюся струю. Фроум ничего не слышал, но прикосновение куском металла к носику показало ему, что свисток вибрирует с огромной частотой.
Помня о том, что ультразвук имеет направленное действие, Фроум рассек циновки стен наконечником копья, открыв кузницу в нескольких направлениях. Затем он вернулся во дворец.