Свистушка по жизни. Часть 1

Морфеева Полина

Я обернулась. Передо мной возник мужчина средних лет со следами разгульной жизни — вялая и дряблая кожа, масляные водянистые глаза, живот, нависающий над бриджами. Одет барон был в яркие цвета и тем самым напоминал мне волнистого попугайчика. Он протянул мне свою руку для приветствия. Я вложила свою ладонь в его и поморщилась — влажные ладони накрыли мою руку, отчего у меня было ощущение, что я взяла в руки жабу — редкостная мерзость. Был у меня в детстве такой опыт — я в каком-то лагере умоляла папу поймать мне жабу и дать подержать, потому что я не могла сама поймать — маленькая была и не поспевала за ее прыжками. Папа помучился, но поймал. Я с вожделением протянула руки, а потом с визгом тут же отбросила

эту дрянь — до того противно было. Полдня еще пыталась отмыть липкое ощущение с рук. Мама всю жизнь потом мне напоминала этот момент. Так вот у барона были такие же руки. Где мое антибактериальное мыло!? Хозяин прошелся похотливым взглядом по мне, отчего мне захотелось его ударить промеж ног, но я лишь холодно улыбнулась и вынула свою руку. Встряхнув, я прошептала очищающее заклинание и скрестила руки на груди. Барон удивился, но промолчал, переведя свой взгляд на ректора.

— Ректор Валисандр! — воскликнул он. — Для меня большая честь принимать у себя дома Вас и Вашу очаровательную спутницу.

— Благодарю. — сухо кивнул он. — Мы к Вам по делу.

— Слушаю. — барон тяжело опустился в кресло напротив меня и развалился, широко раскинув ноги, предоставляя мне возможность, очевидно, оценить размеры его достоинства. Я лишь выгнула бровь и отвернулась.

— Я к Вам пришел по поводу продажи Вашего особняка.

— О! — алчно произнес барон. — Не ожидал от Вас. Не думал, что Академия нуждается в такой большой дополнительной территории.

— Это не для нужд Академии. — покачал профессор головой. — Особняк покупает моя студентка.

Барон по-новому взглянул на меня, пожирая глазами. Я спокойно встретила его взгляд и равнодушно разглядывала каждую черточку его лица, стараясь не зацикливаться на морщинах и общем неблагообразии.

— Ваша студентка столь состоятельна? — спросил он.

— Считать чужие деньги — моветон. — холодно отозвалась я. — Я же не рассказываю Вам о реальной стоимости Вашего владения. — со слов ректора я знала, что если бы не общее состояние домов и территории, то стоимость была бы намного выше. Изначально барон продавал особняк за триста тысяч. Но с тех пор прошло несколько лет. Никому это было неинтересно, поскольку в бойких местах мало кто хотел жить.

— Что? — задохнулся барон. — Да как ты смеешь мне дерзить! — брызгал он слюной. — Да ты знаешь, кто я такой?

— Знаю. — кивнула я головой, быстренько пройдясь взглядом по его ауре. Барон слегка дернулся. Черт, надо научиться делать это незаметно. Законом не запрещено просматривать ауру, но человеку это неприятно. — Ты — опустившийся и пропивший все свои деньги человек, который тяжело болен. Алкоголь, неразборчивые связи оставили неизгладимый след на твоем здоровье. Сердце работает с перебоями, печень загибается, в желудке язва, кишечник неправильно работает. О поджелудочной и общем состоянии крови я и вовсе помолчу. — я внимательно еще раз просмотрела ауру. — А в почках камни. — Да, не зря я прочитала ту энциклопедию по анатомическим особенностям, отражающихся на ауре человека, и сопоставила с известными мне рентгеновскими снимками. Барон только хлопал глазами. А я встала со стула — пора было заканчивать этот дешевый фарс. — Пойдемте, ректор, Вы мне обещали и другие особняки показать. Этот господин может и дальше пыжиться, но только уже без нас.

Я блефовала. Конечно, мне нужен был этот особняк. Но ректор, очевидно, был со мной согласен, поэтому встал.

— Что ж, господин барон, — развел он руками, — я действительно полагал, что мы с Вами договоримся, но требования покупателя — дело святое. — И он постучал себя по карману, где была бумага из банка. Барон сразу сник.

— Стойте. — хмуро сказал он. — Вы действительно готовы купить этот дом?

— И с прилегающей к нему территорией. — кивнула я. — Мы только что из банка. И я готова Вам предложить за него пятьдесят тысяч. — обнаглела я. Барон поперхнулся. — За разницу я готова избавить Вас от Ваших проблем со здоровьем. — Отчего-то мне казалось, что стоит попробовать. В конце концов, хуже я вряд ли сделаю. Я видела состояние его организма и знаю, как должны выглядеть здоровые органы. Можно попробовать. Работать с живой материей, конечно, намного сложнее, чем с неживой, но интереснее. А барона не жалко. Скорее, жалко его жену. Я твердо смотрела на барона и параллельно внимательно разглядывала его ауру, отмечая те точки, что показывали его нездоровье.

— Девяносто. — сказал барон, я мысленно усмехнулась. Ненавижу торговаться, но гадкому барону хотелось потрепать нервы, а себе скостить сумму долга.

— Шестьдесят.

— Восемьдесят пять.

— Шестьдесят шесть.

— Восемьдесят один. — кажется, барон перестал воспринимать меня всерьез.

— Семьдесят.

— Семьдесят пять.

— Семьдесят. — повторила я.

— Семьдесят. — повторил барон и вдруг осекся.

— Семьдесят! — радостно улыбнулась я.

— Рад, что мы договорились. — подал вдруг голос ректор, и барон сразу сник.

— Хорошо. — согласился мужчина. — Но сначала здоровье.

— Хорошо. — пожала я плечами. — Может быть больно. — предупредила я и, закрыв глаза, вытянула руку вперед.

Начала я с сердца. Оно — самое слабое место человека, т. к. может всегда остановиться, не выдержав нагрузки. Разглядывая структуру, я начала укреплять стенки сосудов и, исправив пресловутый митральный клапан, открыла глаза. Барон выглядел бледновато, пот стекал по лбу, зубы были крепко стиснуты. Рукой он держался за грудь. Я подождала. Сердце билось ровно, перебои не наблюдались. Барон устало опустился в кресло и закрыл глаза.

— Хорошо! — блаженно простонал он. — Продолжай. — повелительно махнул он рукой. Я поморщилась — хамло иномирное.

С другими органами я не так церемонилась — я просто подтянула стенки, зарубцевала язву и размельчила камни в песок, который сам выйдет постепенно, если, конечно, барон не станет третировать свой организм. В туалет ему ходить будет больновато первое время. Барон закричал, схватившись за бок. Однако, крик быстро превратился в скулеж, а потом и он стих. Я своей работой осталась довольна. Жаль, что не могла подлатать весь организм на всю необходимую мне сумму. И еще более жаль, что эта идея не пришла мне в голову раньше. Зато я могу так зарабатывать — несколько таких баронов — и долг я отдала. Стоит подумать.

Спустя несколько минут барон пришел в себя и встал на ноги. Ощупав себя, он задумался.

— И где результат? — набычился он.

— Проявит себя. — кивнула я. — Особенно, если Вы будете вести правильный образ жизни. Фирма веников не вяжет.

— Чего? — не понял барон.

— Подписывайте контракт о продаже. — резко сказала я. — А то верну все обратно. — и я чуть дернула рукой.

Барон зазвонил в колокольчик. Появился дворецкий.

— Принеси мой сундук. — велел хозяин, и слуга поклонился.

Барон уселся в свое кресло, я села на стул. Ректор тоже молчал. Дворецкий вернулся и с поклоном подал шкатулку барону и удалился. Барон открыл ее ключом, что висел у него на поясе, и вынул договора.

— Семьдесят. — напомнила я, холодно улыбнувшись, перебирая пальцами воздух. А то с этого гада станется «по ошибке» написать не ту сумму, а затем затянуть дело. Тот кисло вздохнул, видимо, так и намереваясь сделать. Ректор проследил, чтобы на всех экземплярах стояла нужная сумма, я настояла, чтобы еще и буквами написали — на всякий случай. Магия магией, а слова тоже должны быть. Ректор заверил все подписи, и бумаги ненадолго вспыхнули. Барон передал мне ключи и, откинувшись, закрыл глаза.