Свита Мертвого бога
Шрифт:
Вроде и посидел совсем чуть-чуть – а к пирсу, у которого была ошвартована «Дева-птица», подошел, когда солнце уже поцеловало огненными губами темнеющую синеву моря.
И тем не менее ни Тай с Берри, ни самого капитана на борту еще не было. Однако не прошло и получаса, как они вышли на причал – нагруженные какими-то свертками и такие довольные, что, казалось, слабо светятся в наползающих сумерках. Лумтай, тот вообще выглядел как кот, обожравшийся сметаны.
– Ну, как успехи? – первой бросила Тай, взбираясь по трапу. – Передал?
– С рук на руки, – кивнул Джарвис. – И знаешь, кому? Не поверишь – морской сирене!
– Еще как поверю, –
– У вас-то как дела? – перебил ее Джарвис, не желая в сотый раз выслушивать одно и то же. – Судя по вашему виду, камешки ушли за достойную цену.
– За достойную – это хорошо сказано! – Лумтай поднялся на борт последним, пропустив вперед Берри. – Пусть старый Заглар поймает меня с поличным, как щенка, если я когда-нибудь видел женщину, которая умеет ТАК торговаться! Ювелир еще пытался трепыхаться – сверленые, мол, камни, – а она усмехнулась вот этак, как только она и может, и говорит: «Вам же работы меньше!» Что за женщина, клянусь всеми богами!
– От твоих комплиментов так и хочется под койку забиться, – Тай повернулась к капитану, чуть пригасив довольную усмешку. – Я всего лишь честно дралась за твои деньги. Так же честно, как ты встал за нас против храмовой галеры. Уже тогда я решила, что не дать тебе премию за риск было бы просто недостойно. А что до благодарности, то ты в полной мере проявил ее, показав нам лавки с тканями. Уверяю тебя, для меня это имеет куда больше значения, чем все твои словеса.
– Ладно, вы пока идите к себе, но через час жду всех у трапа, – Лумтай повел рукой в сторону набережной. – Тут прямо в двух шагах есть славный кабачок – пойдем, отметим удачную сделку. Я угощаю!
– Думаешь, о какой сделке он говорит? – произнес Берри, протискиваясь в каюту вслед за Джарвисом. – Завтра он уже на погрузку встает! Пока мы с Тай рылись в местных шелках, этот проходимец успел заскочить к посреднику и перехватить партию корицы прямо из-под носа у другого закупщика! И только потому, что тот обещал рассчитаться через своего агента, а у Лумтая вся сумма имелась на руках живыми деньгами. Теперь понимаешь, почему он нашей Тай готов ковриком под ноги стелиться? Она же его, считай, своими руками из задницы вытащила!
– Берри, не выражайся при ребенке, – уронила Тай, так и сияя ехидной ухмылкой. – А теперь всем сидеть, я буду хвастаться своей добычей.
С этими словами она развернула самый большой из трех свертков – и Джарвис против воли обомлел.
Шелка с Анатаормины ценились на континенте едва ли не больше, чем местные пряности, в особенности два сорта, которые не умели выделывать более ни в одном месте, – «кожаный шелк» и «переливка». Даже на Драконьих островах эти ткани считались верхом роскоши, и был налажен их регулярный ввоз в обмен на драгоценные камни-кристаллы, которые анатао весьма ценили, даже не подозревая об их искусственном происхождении. То же, что торговые контакты между одной из стран Порядка и главной цитаделью Хаоса не слишком поощрялись, лишь увеличивало ценность товара в глазах обеих сторон.
Неудивительно, что Тай не смогла пройти мимо такой безумной красоты, перед которой отступили все прагматичные соображения типа «куда я это надену» и «сколько это стоит». А стоило это, судя по всему, действительно немало. Во всяком случае, такой плащ, который сейчас, струясь, мерцал в ее руках вороненой сталью, сам Джарвис поостерегся бы надевать за пределами родных островов, не желая напрашиваться на попытку ограбления.
Драгоценная ткань взлетела над плечами Тай, как невиданные крылья, и когда «кожаный шелк» окутал ее водопадом от шеи до пят, Джарвис поймал себя на том, что его тянет опуститься на одно колено – сейчас девушка и в самом деле выглядела наследницей древнего великокняжеского рода.
– Ох ты! – выдохнул Берри, любуясь подругой. – Ты и в Замке так потрясающе не смотришься!
– Еще не все, – уронила Тай со своим обычным спокойствием, но сейчас оно вдруг показалось Джарвису в немалой степени наигранным. – Вы вот на это полюбуйтесь.
«Это» оказалось двумя мужскими рубашками стандартного для южной Анатаормины кроя – без шнуровки и пуговиц, надеваемыми через голову, с широкими рукавами, не собранными у кисти. И обе переливались, как хвосты невиданных павлинов – одна, серовато-сиреневая, на свету загоралась ярким золотом, другая, малахитово-зеленая, таила в складках густую пурпурную тень.
– Выбирай, какая больше нравится, – кивнула Тай.
– В каком смысле? – не понял Джарвис.
– В самом прямом. Я же твои вещи меряла и знаю, что они велики мне на самую малость. С таким расчетом и брала. Ну, выбирай же, которая твоя?
– Тай, ты с ума сошла! – воскликнул принц. – Я просто не имею права принимать от тебя такие подарки. У тебя же своих денег почитай что и нет! Как-то неловко…
– А по-моему, как раз наоборот, – невозмутимо отозвалась девушка. – Если бы я, имея в кармане только то, что даешь мне ты, накупила себе всякой всячины, а о тебе и не вспомнила – вот это было бы неловко. А так все справедливо. Поэтому давай выбирай. И сразу примерь, а то вдруг я не угадала с размером.
В полной растерянности Джарвис принял из ее рук фиалково-золотую вещь и начал расшнуровывать свою старую рубашку, насквозь просоленную сегодняшним походом.
– И все-таки где ты взяла деньги на такую роскошь? – поинтересовался он. – Я тебя ни в чем не упрекаю – просто любопытно.
– Сам же слышал, как Лумтай восторгался, – голос Тай, как всегда, был ровно-невозмутим. Джарвис в это время влезал в новую рубашку и потому не мог видеть, как девушка изо всех сил моргает Берри сразу обоими глазами. – По шесть я отдала только те камни, которые мы не смогли снять, не поцарапав – меньше десятка. Остальные ушли по восемь, а те, что были в углах пентаграммы – даже по девять. Так что если я и залезла к кому в карман, чтобы купить эти тряпки, то исключительно к ювелиру… Слушай, а ты правильно выбрал – этот фиолетовый отлив как раз под цвет твоих глаз. Может, не будешь снимать, а прямо в ней пойдешь в кабак?
Он – не мой. И никогда не будет моим.
Ибо все, что нам осталось на двоих – это обратный путь до Даны Меналийской. Дело сделано, теперь в игру вступает Арзаль, от меня же больше ничего не требуется. Только вернуться назад в монастырь, к своим лекарствам и притираниям, крокодил их раздери… в уютную клетку…
С твоей внешностью ты обязан быть богом или демоном – так почему же ты всего-навсего человек? Как так получилось? Даже твоя неверная и невеликая магия ничего не меняет, у того же Арзаля ее куда больше. И как, как ты смеешь, будучи человеком, быть еще и наследником меналийского престола?!