Свиток дракона
Шрифт:
— Об этом позже, брат.
Открытое лицо сержанта и его военная выправка сразу понравились Акитаде, хотя симпатия эта явно не была обоюдной. Хидэсато смотрел на него с откровенной враждебностью. Акитаде стало не по себе, но ради Торы он готов был стерпеть.
— Я голоден, — сказал он, присаживаясь. — Давай-ка чего-нибудь закажем.
Хидэсато, кашлянув, заметил:
— Пища здесь простая, деликатесов нет.
Не обращая внимания на эти слова, Акитада заказал три огромные порции креветок и кувшин вина.
— Тора, наверное, говорил тебе, чем мы питались, пока сюда ехали. Так что это, считай, праздник, — обратился он к Хидэсато.
Тот
— Ты кого-то ждешь? — спросил Акитада.
— Нет. То есть… ну, может, зайдет кто из знакомых.
Когда принесли еду и вино, Акитада придвинул к себе свою порцию и начал проворно разделываться с креветками. Тора последовал его примеру, и через мгновение Хидэсато присоединился к ним. Ели молча, пока не опустошили миски. Тора вытер руки о подол старенького кимоно, Хидэсато сделал то же самое, наблюдая за Акитадой.
— Отличная еда, — похвалил тот и достал из рукава бумажную салфетку. — Ну а теперь можно и винца. — Он наполнил чашки и сказал Торе, который потупился, закусив губу: — Ну, чего же ты ждешь? Сообщи другу хорошую новость!
Тора встрепенулся.
— Ой, да! Знаешь, Хито, по-моему, ты скоро снова будешь при деньгах! Из гарнизона тебя разыскивали. Им нужен еще один опытный сержант.
Лицо Хидэсато засветилось радостью.
— Правда? А я уж потерял всякую надежду. Наверное, надо было самому зайти к ним, когда съехал со старого жилья. — И снова стрельнул глазами по входу.
Акитада махнул служанке, чтобы принесла еще вина.
— Ну что ж, давайте выпьем! Есть повод, чтобы отпраздновать. Кстати, я тебе кое-чем обязан. Тора дает мне уроки палочного боя и говорит, что научил его ты.
Хидэсато изумленно уставился на Тору, а тот поспешил пояснить:
— У него отличные успехи, Хито. Скоро уже и учить будет нечему. Ну ты-то, конечно, нашел бы чему.
Хидэсато метнул на Акитаду сердитый взгляд и отрезал:
— Не надо бы делать этого, Тора. Твой хозяин нам не ровня. Зачем благородному господину простые занятия бедных людей? Палочный бой для тех, кому не позволено носить меч.
Повисла тяжелая тишина, которую нарушил Акитада:
— Ты уж не ругай Тору. Ведь более верного друга тебе в жизни не сыскать. А что до меня, то я не виноват в своем происхождении, как и ты в своем. Признаться, не вижу причины считать себя счастливее других. И ваше боевое искусство решил освоить, потому что оно может понадобиться мне в один прекрасный день, а мужчина, я уверен, должен многое уметь.
Хидэсато молчал и сердито смотрел на него.
— Мне жаль, что ты отталкиваешь меня, — продолжал Акитада. — Тора даже хотел отказаться от службы, узнав, что ты об этом думаешь, но я не отпустил его, решив сначала поговорить с тобой. Он связан узами чести, обещанием, которое дал, когда мы познакомились. И ты должен знать, что он заслужил твою дружбу. Впрочем, теперь он свободен. Я не хочу вставать между вами. — Он выудил из пояса связку монет и поднялся. — Ладно, день был трудный, и я устал. Расплатись этими монетами, Тора.
— Я тоже устал. — Тора бросил деньги на циновку и тоже поднялся. — Нам пора. Удачи тебе, Хидэсато!
Акитада даже остановился, расстроенный не на шутку. Он вовсе не собирался ставить Тору перед выбором, но прежде чем успел открыть рог, Хидэсато сказал:
— А ну сядь-ка, младший братец. И вы тоже, господин, если не возражаете. Честно говоря, мне трудно представить, что Тора вам подошел, но готов поверить на слово. — Он потянулся к
Акитада и Тора сели в полной растерянности. А Хидэсато, улыбаясь, продолжил:
— Не большой я мастер речи произносить, но Ториного слова мне достаточно. Вообще-то обычно я со знатью не якшаюсь, но для вас сделаю исключение, если вы не возражаете против общества простого солдата. — Он чокнулся с Акитадой и выпил.
Акитада был рад даже этому скупому шагу навстречу и поднял свою чашку:
— Я почту за честь знакомство с тобой.
Теперь, когда лед наконец был растоплен, они поведали Хидэсато о своих приключениях, и тот, задав несколько вопросов про монахов и Хигэкуро с дочерьми, предложил им свою помощь в любое время, когда позволят служебные обязанности. Задушевный разговор был в самом разгаре, когда служанка, подойдя к Хидэсато, что-то шепнула ему на ухо. Он тотчас же встал, глядя в сторону двери, и пробормотал:
— Извините. Я же говорил, что ко мне могут зайти.
— Так приглашай своего приятеля к нам присоединиться, — радушно предложил Акитада.
— Она откажется, — покраснел Хидэсато.
— Так это дама? Тогда тем более. — Акитада был заинтригован. И, оглядевшись по сторонам, прибавил: — Я вижу, женщины сюда заходят. Давай пригласи.
— Как вам будет угодно, господин, — смутился Хидэсато.
Вернулся он с молодой женщиной, укутанной в теплую куртку, из-под которой виднелось грязное цветастое платье. Лицо ее было густо размалевано, как у всех обитательниц веселого квартала.
— Это Жасмин, — сконфуженно представил подругу Хидэсато.
Женщина застенчиво кивнула.
— Проходи, садись, — сказал Хидэсато. — Ты, наверное, замерзла и проголодалась. — Он помог ей снять куртку, а Тора тем временем кликнул служанку, чтобы та принесла еще еды и вина.
Оставшись без толстой куртки, Жасмин оказалась до жалости худенькой. Акитада подумал, что, наверное, под этим густым слоем белил прячется милое девичье личико, но пока их гостья своим болезненным видом вызывала только сочувствие. Волосы ее были спутаны ветром, ногти на грязных пальчиках обгрызены. А между тем Хидэсато суетился вокруг нее словно сын или возлюбленный. Акитада с Торой переглянулись.
Оглядевшись по сторонам, девушка проговорила низким грудным голосом:
— Ух ты! Неплохо вам живется, мужчинам. Сидите тут в тепле, набиваете брюхо, а я вот ноги себе отмораживаю на улице, зарабатывая на жизнь. Да разве словишь клиента в такую-то погоду?! На мороз только бедняки нос высовывают, а они любят задаром. — И, ничуть не интересуясь впечатлением, которое произвели эти слова, продолжила: — Да и сюда-то меня не впустили бы, пока ты за мной не вышел. О-о! Еда? — Она так жадно накинулась на поставленную перед ней порцию, что креветки полуочищенными исчезали между ее маленьких зубок. Хидэсато, восхищенно наблюдая за ней, придвинул чашку с вином. Она кивком поблагодарила и, не переставая жевать и прихлебывать из чашки, то и дело выковыривая из зубов креветочную шелуху, продолжала щебетать: — О-о!.. А вкусно-то как!.. А вечер у меня выдался — дрянь! Всего один клиент, да и то какой-то полуголодный плотник. А ну-ка, Хито, милый, не нальешь мне еще чашечку? Этот ублюдок дал мне всего десять медяков. Можешь себе представить? И даже домой не пригласил! Так, в переулке, прямо стоя… За десять-то медяков! А до этого у меня все выгреб Року.