Свиток фараона
Шрифт:
Тут Омар застенчиво улыбнулся. Не отвечая на вопрос, он в свою очередь поинтересовался, как сюда попал.
— Ты находишься в больнице Луксора, — ответил профессор. — Пастушка, выпасая коз, нашла тебя в небольшом пруду на другой стороне Нила. Как ты, ради всего святого, там очутился?
Омар попытался упорядочить мысли, но, как он ни старался, выстроить череду происшедших событий не получилось.
— Я не знаю, — устало ответил он, — я вообще не знаю, что случилось. Как долго меня не было?
— Шесть дней, — ответил Шелли. — Ты не можешь ничего вспомнить?
— Могу, — ответил мальчик. — Там была эта мрачная, затхлая дыра с богами и иероглифами на стенах… Мне кажется, это какая-то старая гробница, и там такой тяжелый сладковатый запах…
Шелли вопросительно взглянул на доктора Мансура. Тот вышел из комнаты и вскоре вернулся с маленьким белым платком, который протянул Омару.
— Там был такой запах?
Омар сразу же узнал сладковатую тяжесть, от которой болела голова.
— Хлороформ, — сделал вывод Мансур.
— Этого не может быть! — Профессор Шелли был поражен.
— И все же это так. Честно говоря, я с самого начала предполагал, что мальчика усыпили хлороформом.
— Но тогда мы имеем дело с опаснейшими разбойниками, которые не остановятся ни перед чем!
— А вы в этом сомневались, профессор? Нам, можно сказать, повезло, что паренька нашли живым. Такое случилось впервые: пропавшего человека обнаружили на противоположной стороне Нила живым!
Омар равнодушно слушал этот разговор и исподволь осматривал себя. На нем была длинная белая сорочка. Ноги и руки болели и были перевязаны. Прежде чем мальчик успел задать вопрос, доктор Мансур объяснил:
— Я не знаю, как долго ты пролежал в этом болоте, должно быть, очень много часов. Там стоит соленая вода, а она небезопасна. — Мансур взял Омара за руку и начал медленно разбинтовывать, пока на предплечье не показалась темно-красная резаная рана. Доктор объяснил: — Это бильгарция.
— Что это значит? — спросил Шелли.
— Бильгарция — это кровососущий червь величиной с ноготь, он обитает в основном в стоячей воде и любит паразитировать на человеке. При этом он вызывает опасное тропическое заболевание — бильгарциоз. У Омара нашли семь таких червей на теле. Их можно удалить только путем оперативного вмешательства.
— Значит, теперь опасности больше нет? Я имею в виду, он ведь не может…
— Нет, — перебил его Мансур, — я тщательно осмотрел мальчика. Но при этом сделал странное открытие. — Врач замолчал, продолжая дальше разбинтовывать руку. — Вот, — наконец произнес он и указал на рану на плече мальчика.
Омар взглянул на нее и скривился. Шелли подошел ближе, осмотрел рану и потом повернулся к врачу, словно ожидая объяснений. Но тот лишь произнес:
— Вы хотели что-то спросить, профессор?
Шелли покачал головой.
— Нет-нет, доктор. Просто мне на мгновение показалось, что рана имеет форму сидящей кошки.
— Вам не показалось, — ответил Мансур. — Эта рана — след от ожога раскаленным клеймом в виде кошки.
— Бог мой! — воскликнула Клэр и крепко вцепилась в железные белые стойки кровати.
Шелли внимательно осмотрел рану величиной с ладонь, уже покрывшуюся черной коркой.
— Тебе очень больно? — осведомился профессор после паузы.
Омар кивнул.
— И ты не знаешь, как это появилось?
— Нет, йа саиди. Но после того как я потерял сознание в темнице и не знал, заснул или уже умер, вдруг почувствовал резкую острую боль в руке.
— Таких идолов в форме кошек иногда находят в гробницах фараонов. В большинстве случаев их делали из золота. — Профессор мелким шагом беспокойно заходил взад и вперед по комнате, а Клэр взволнованно спросила:
— Но зачем раскалять статуэтку из золота докрасна и прикладывать к живым людям?
Доктор Мансур взглянул поверх серебряной оправы очков с толстыми линзами.
— Если вас, госпожа, интересует мое мнение, то я считаю, что это, наверное, какой-то знак или предупреждение от тайной организации, которая таким образом хочет привлечь к себе внимание. Египет — страна больших контрастов, страна множества политических группировок, страна, в которой люди не знают, где они живут. Официально мы — британский кондоминат, но во многих вопросах подчиняемся турецкому султану, с другой стороны, у вице-короля и хедива есть легитимные преимущества. Однако хедив не может заключить договор с другим государством. Вы наверняка знаете, что египетского гражданства не существует, да и собственного флага у нас нет.
Шелли остановился.
— Доктор, я понимаю, что в стране сложилась не идеальная ситуация, но я спрашиваю вас, как мне поступить со своим слугой Омаром — мальчиком четырнадцати лет?
— Омар — вашслуга! — холодно ответил Мансур.
— Вы считаете, покушение было запланировано против меня?
Мансур пожал плечами.
— Эта теория не поддается никакой критике! — возразил профессор. — Прежде всего, в этом нет логики. Насколько я понимаю, в Луксоре проживает пара сотен англичан, многие здесь уже несколько лет. Я не вижу смысла в том, что наказывают слугу новоприбывшего, да к тому же египтянина.
Больше Омар ничего не слышал: лишения и усталость брали свое, его глаза просто слипались. Поэтому он не увидел, как доктор Мансур и чета Шелли вышли из комнаты на цыпочках.
Профессор Кристофер Шелли сообщил о происшествии в «Общество исследования Египта» и спросил, стоит ли ему продолжать расследование, учитывая взрывоопасную обстановку в стране. Особенно этого боялась Клэр. Но в Лондоне к этой ситуации отнеслись не так серьезно, и в ответном письме коротко сообщалось: «Продолжайте. Советуем вооружиться».