Свобода Маски
Шрифт:
— Я ведь знаю вас… — внезапно произнесла Берри. — Так ведь?
— Мы никогда не встречались. Ну же, п'oлно, присаживайтесь, — она пожала своими широкими плечами. — Или уходите. Где тут выход, знаете.
Хадсону не нравилось, чем попахивала эта история. Насколько он знал, он никогда прежде не встречал эту женщину, но, тем не менее… что-то в ней казалось смутно знакомым. Пришлось принять решение.
— А им обязательно находиться здесь? — Грейтхауз движением подбородка указал в сторону трех назойливых соглядатаев.
— Конечно, нет. Если они вас смущают, я попрошу их уйти.
— Еще
— Уходите, — сказала она, непосредственно обратившись к Фросту. Хадсон потянул Берри в сторону, когда трое мужчин направились к выходу, не удостоив никого ни единым взглядом. — Теперь — с нажимом произнесла женщина. — Мы можем поговорить, как цивилизованные люди?
— Давайте перейдем сразу к делу, — ответил Хадсон. — Мы ищем Мэтью, и нам сказали, что у вас есть информация. Вы, похоже, откуда-то знаете нас. И, нет, от вина мы откажемся, благодарим. Итак, у вас есть информация? Или нет?
— О, у меня она есть, — женщина оттолкнулась от стола и поднялась, стремительно прошагав в сторону своих гостей по персидскому ковру. Она имела грозное мощное телосложение, при этом полной ее назвать не поворачивался язык — речь шла именно о мышечной мощи, при этом двигалась она с никак не сочетающейся с таким обликом грацией. Лягушачьи карие глаза уставились на Хадсона, рот с маленькими зубками растянулся в улыбке. На ней было темно-синее платье с ярко-розовыми рюшами внизу, спереди и на рукавах. На ее больших, как у работяги, руках сидели розовые перчатки, также отделанные кружевом, под которыми угадывались очертания толстых, как сосиски, пальцев. Хадсон заметил довольно глубокие морщины на ее лице, а ватное облако ее волос было убрано золотыми заколками. Он решил, что незнакомке, должно быть чуть меньше шестидесяти лет, как минимум, однако по ощущениям она была старше его лет, эдак, на тридцать. И он знал ее откуда-то… точно знал… только не мог вспомнить, откуда именно. А женщина была совсем близко и готовилась заговорить.
— Моя информация заключается в том, — произнесла она, все еще улыбаясь. — Что теперь вы являетесь собственностью моего работодателя, Профессора Фэлла.
Ее имя буквально вспыхнуло в памяти Хадсона и Берри в одно и то же время. Она была именно такой, как Мэтью ее описывал.
— А, — протянул Хадсон. — Матушка Диар, — мышцы его лица напряглись. — Мэтью интересовался, выжили ли вы в том землетрясении.
— Как видите, выжила. Как и мой друг Огастес Понс. И как сам Профессор, который, я уверена, будет несказанно рад увидеть вас обоих.
— Он где-то неподалеку?
— Где-то, — туманно ответила она.
— Я полагаю, наши блуждания по Уайтчепелу и вопросы о Мэтью привлекли к нам внимание ваших… нам стоит называть их вашими людьми, или как?
— Да, моими людьми, — ее улыбка сделалась шире. Лягушачьи глаза, казалось, выкатились еще сильнее. — Мне это нравится, Хадсон. Могу я называть вас по имени? — она не стала дожидаться его согласия. — Хадсон, мне нравится цивилизованность… нравится интеллигентность.
— Полагаю, вы проделали большой путь в обеих сферах.
— О, да. Я родилась в четверти мили отсюда в ужасной лачуге. А теперь у меня прекрасный дом в самом центре города, я владею несколькими тавернами, и меня
— Уайтчепел, похоже, у вас в крови.
— Неплохо сказано, — отметила она, сопроводив это небольшим кивком головы. Когда она снова посмотрела в глаза Грейтхауза, ее взгляд показался стальным и бесстрастным. — Позвольте-ка мне объяснить вам, что произойдет дальше. Вы оба спуститесь по этой лестнице, где вас будут ожидать мои люди. Можете быть уверены, что все трое вооружены. Никто их посетителей никакого внимания на вас не обратит. На самом деле, увидев, как мои люди достают оружие, они, вероятно, уже очистили помещение. Поэтому, прошу, ведите себя хорошо, выбирайте себе столик, присаживайтесь и наслаждайтесь чашечкой горячего вина, пока будете дожидаться нашего возницу, который, полагаю, уже в пути.
— И куда же нас собираются отвезти?
— В мой дом. С вами будут хорошо обращаться этим вечером. Мои люди продолжат искать Мэтью. Если он найдется — а я ожидаю, что так и будет — то расклад будет самый положительный. Но в любом случае, я уверена, Профессор захотел бы задержать вас — рано или поздно.
Хадсон кивнул.
— Хороший план. Но вы забываете одну вещь.
— О? Пожалуйста, просветите меня.
Резким движением правой руки он нанес ей такой сильный удар кулаком, какой только мог — прямо в лоб над левым глазом. Она завалилась назад, не издав при этом ни звука, и Хадсон был уверен, что она просто начнет падать, как срубленное дерево.
— Вот, что может сделать бык.
Забодать, — хотел закончить он, хотя понимал, что вряд ли кто-то мог бы понять смысл этого образа лучше, чем он сам. Однако он придержал это слово, изумившись тому, что Матушка Диар не потеряла равновесия от удара, который мог бы лишить сознания взрослого мужчину. Она лишь потрясла головой, приходя в себя и прикоснулась к покрасневшему месту, куда прилетел кулак, хотя след остался не более сильный, чем если бы ее просто укусил москит.
— Ох, боже, — проскрипела она. — Неплохо сработано.
А затем ее глаза вспыхнули, и она прогремела:
— Фрост!
Немедленно послышался стук сапог на лестнице. Хадсон схватил стул и бросил его прямо в грудь Фросту, останавливая того на бегу, когда он показался в комнате. Фрост упал на спину, пистолет вылетел из его руки и оглушительно выстрелил. В воздухе повисло облако дыма, когда пуля пробила один из цветных фонарей. Фрост столкнулся с двумя своими товарищами, следовавшими за ним, и они, запнувшись, кубарем повалились с лестницы все втроем.
Берри не успела выкрикнуть предупреждение: Матушка Диар оказалась прямо на Хадсоне.
Старая или нет, эта женщина все еще была полна сил и мощи, присущей ей, похоже, с рождения. Фонарь, который она схватила с ближайшего столика, врезался в левый висок Хадсона, куски стекла воткнулись ему в щеку и челюсть, тут же превратив лицо в сплошное кровавое месиво. Он рассеянно замахнулся для удара, однако массивная женщина увернулась в сторону, тут же приготовившись пнуть своего противника прямо в пах. Перед самым пинком Грейтхауз успел поймать ее ногу за ступню и с силой дернуть ее вверх, заставляя Матушку Диар свалиться с такой силой, что она едва не пробила пол собственной таверны.