Свобода Маски
Шрифт:
— Как себя чувствуешь? — спросила Пай.
— Немного покалывает. В остальном — все хорошо.
— Нужно доделать еще несколько мелких деталей вот здесь. Бен делал это много лучше меня. И быстрее.
— Ничего, время у меня есть.
Она кивнула, после чего тихо сказала:
— Не спрашивай о «Бархате». Это беспокоит его… то, что нам приходится продавать его в таверны… после того, что этот джин сделал с Джошем…
— С Джошем?
— Да, с Джошуа Оукли. Он был тем самым, про которого я тебе рассказывала. Который выпрыгнул из окна с третьего этажа.
— Понятно, — он знал, что Джейн Ховард уже
— Это беспокоит его, — Пай продолжила, — Потому что он думает, сколько еще человек выжило из ума вот так же. Он говорил мне это много раз. Он постоянно думает о том, сколько женщин пьют «Бархат», а после бросают своих детей в огонь, думая, что это поможет им согреться холодной ночью… или сколько мужчин после этого лишаются рассудка, возвращаются в памяти на войну и в припадке ранят или даже убивают своих домочадцев. Такое случалось, имей это в виду.
— Звучит так, будто это, скорее, наркотик, чем напиток. Я знаю, что на этом можно сделать хорошие деньги, но зачем продолжать продавать его, если от этого на сердце так тяжело? Я думаю, будь я на его месте, я бы…
— Ты не на его месте, — перебила она и вонзила иглу в кожу чуть сильнее, чем было необходимо. — И ты не знаешь, с какими людьми мы имеем дело. Некоторые из них тверже, чем любой камень в Лондоне. Так или иначе, как я уже говорила… Рори все понимает… но если бы мы не продавали «Бархат», этим занимался бы кто-то другой, и не мы одни его продаем. Так что просто оставь это, Мэтью, ясно? — она снова уколола чуть сильнее. — Просто. Оставь.
Мэтью казалось, что ветреная Джейн уже готова приземлиться ему на колени. Чтобы предотвратить это, он посмотрел на нее с улыбкой и сказал:
— Джейн, не окажешь мне услугу?
— Что угодно, — томно ответила она.
Ему пришлось на скорую руку придумать, что бы у нее попросить.
— Ты не могла бы… ох… найти для меня тот экземпляр «Булавки»?
— Конечно, могла бы! — сказала она и испарилась из виду.
— Охота снова про себя почитать? — спросила Пай.
— Нет. Просто охота… в смысле, хочу позволить себе дышать нормально. Кроме того, если тебе нет дела до моих вопросов про «Бархат» или до того, кто его распространяет здесь… — он сделал паузу, оставляя ей свободу выбора.
— Мне нет дела, — ответила она, явно запирая эти ворота и выбрасывая ключ.
— Тогда, — продолжил он. — Я могу просто почитать про Леди Эверласт и ее двухголового ребенка.
Пока ждал возвращения Джейн с газетой, он вновь и вновь произносил про себя ту же мысль, что недавно озвучил: звучит так, будто это, скорее, наркотик, чем напиток.
Это взбаламутило грязную воду болота его воспоминаний, но он толком не успел угнаться за мелькнувшей мыслью. Это было нечто, которое он должен был помнить — по крайней мере, так ему казалось, — но, возможно, его память восстановилась еще не до конца.
Джейн вернулась с газетой, которая выглядела изрядно смятой и потрепанной, а также очень грязной, как будто все Семейство вытирало об нее руки сегодня. Впрочем, от газеты ему не требовалось более ничего, кроме как перечитать второй
— Хочешь, чтобы я почитала тебе? — спросила Джейн, и глаза на ее худом лице блеснули.
— Нет, спасибо. Я полагаю, у тебя много других дел?
— Не-а, ничегошеньки.
Мэтью потянулся к бутылке с ромом и сделал глоток перед тем, как брать «Булавку».
— Ладно, — протянул он. — Если ты просто сядешь куда-нибудь, я сам почитаю.
— Я постою прямо здесь, поблизости, если вдруг тебе понадобится еще что-нибудь.
Пай издала мягкий короткий смешок. Мэтью мысленно закрылся от обеих девушек и представил, что их отделяет друг от друга тряпичная ширма. Статья о нем — устрашающем Плимутском Монстре — и Альбионе и впрямь вытеснила с первых полос непрекращающееся горе Леди Эверласт, которая теперь разделяла колонку с историей некоего Лорда Хеймейка Рочестерского, покончившего с собой через повешение после того, как за одну ночь он занялся любовью с пятью продажными девицами сразу. Причиной повешения, очевидно, послужило то, что старый семидесятилетний хрыч не сумел поднять свой причиндал для шестой кандидатки, которая была сравнима, если верить тому, что написано в «Булавке», «с влажной Райской долиной».
«Помилуй, Боже!» — пробормотал Мэтью себе под нос, однако взгляд его уже опустился на строку со следующим заголовком: Фортуна Улыбнулась Проститутке, и молодой человек пришел в ужас, сознавая, что ему действительно интересно, что это за девица и что за удача ее постигла.
Затем шло несколько параграфов о похищенной итальянской оперной певице, мадам Алисии Кандольери, озаглавленных как «Оперная Звезда Все Еще Не Найдена», а чуть ниже припиской значился вопрос: «Жива ли Певчая Птичка»?
— Я почти закончила, — проговорила Пай. — Еще немного. Дьявол кроется в деталях.
Мэтью кивнул. Стилизованный глаз в черном круге на его руке уже принимал знакомые очертания. Его же собственные два глаза вновь обратились к газете и прочитали текст почти внизу страницы.
Черный Дикарь Поражает Публику, гласил заголовок. Под ним было написано: Африканский Силач в Цирке Олмсворт.
Первая строчка заставила Мэтью встрепенуться, завладев его вниманием целиком и полностью.
Удивительный, массивный немой африканский силач, известный как Черный Дикарь, страшное прошлое которого лишило его языка, уже третью неделю выступает в Цирке Олмсворт на улице Давз-Уинг, Бишопсгейт.
Вторая строка едва не заставила Мэтью вскочить со стула.
Как вспоминает наш читатель, огромный африканец со странными шрамами на лице, который обрел славу под именем Черный Дикарь, был обнаружен в июне прошлого года в море — цепляющимся за обломки корабля и, судя по всему, пережившим кораблекрушение. В Англию его доставил Джеймс Трой, капитан корабля «Марианна Праведная».