Свобода по умолчанию (сборник)
Шрифт:
Пациент внезапно успокаивается и, не отпуская добычу, возвращается к вольным рассуждениям о самом себе. Да, ему нужна женщина. И не какая попало, а правильная. Правильная женщина для правильного мужчины – это и украшение, и секретарша, и, как говорится, наперсница.
«Надо же, – говорит Агата, – какое вы слово редкое отыскали, “наперсница”. Спасибо, что не напёрсточница».
Хмурый, кажется, польщён. Но он ещё и не такие слова готов употреблять.
Правильная женщина, в случае чего, должна быть и подстилкой, и подтиркой. Если мужчине потребуется. Тогда она может рассчитывать
«А если эта женщина не хочет быть ни подтиркой, ни украшением? И правильной тоже не хочет быть».
Он смотрит на Агату жёстко и не мигая, как на врага.
«Что значит не хочет? Выбора теперь нет».
«Это почему же?»
«Слишком много успела узнать».
Хмурый отпускает её ногу, садится на кушетку и холодно извещает: он ведь тоже кое-что узнал – пошарил по своим каналам, справки навёл.
«Как ты сказала, тебя Надя зовут? У меня другая информация. И работаешь ты нелегально, без документов. И посадить тебя за мошенничество – раз плюнуть. Так что не строй из себя целку, а радуйся, что я на тебя глаз положил. Пока не передумал».
После этих слов он встаёт и уходит с видом завоевателя и покорителя, бросив ей через плечо, будто служанке: «Следующий раз – как обычно. Нарядись поинтересней. После сеанса поедем развлечёмся».
23
«Я его убью, – говорит Турбанов, – задушу вот этими руками. Почему ты мне раньше не рассказала? И почему ты сразу не послала его к чертям собачьим?»
«Потому что я его боюсь».
Целый вечер они обсуждают дальнейшую стратегию. Военный совет затягивается из-за разногласий. Агата проклинает своё легкомыслие, обзывает себя дурой дурацкой, но уверяет, что сумеет справиться сама. Турбанов настаивает: ей незачем встречаться с Хмурым. «Не ходи туда больше – я пойду вместо тебя, там нужен мужской разговор».
В итоге после умозрительных споров они выбирают третий, «страховочный» вариант, который на первый взгляд им кажется наименее опасным.
Хотелось бы знать, куда в тот день отлучились их ангелы-хранители, по чьей рассеянности, прихоти или потворству линия судьбы повернётся не так – настолько не так, что лучше было бы оставить любые стратегии на откуп метеорологам и привокзальным гадалкам.
За двадцать минут до появления Хмурого в дверь квартиры на улице Героев Таможни негромко стучит Турбанов. Не произнося ни слова, Агата впускает его, чтобы сразу отвести на кухню, где он садится у окна и тоже молчит. Некоторое время Агата стоит рядом и гладит его руку – пальцы у неё ледяные.
Когда во двор въезжает серебристо-платиновый «мерседес», она подаёт знак Турбанову и быстро уходит из кухни. Он отклоняет край занавески и сразу же узнаёт человека, выходящего из машины: он видел его из окна Кулинарии № 1 регулярно, в первый понедельник каждого месяца на стоянке у входа в мэрию – с точно таким же, страшно недовольным лицом, как бы нехотя, тот подходил к лазоревому «бентли» и сразу шёл обратно с большим магазинным пакетом. И каждый раз Турбанова неприятно поражало внешнее сходство этого надменного небожителя с ним самим, кротко жующим свои обеденные
В последнюю минуту Агата замечает в прихожей турбановскую зимнюю куртку и лихорадочно прячет в стенной шкаф.
Хмурый, войдя, ведёт себя вальяжнее, чем обычно, однако блюдёт заведённый порядок: все джентльменские аксессуары и обувь остаются в прихожей.
Затем он возлегает на кушетку и велит: «Кофе мне свари!» Это что-то новое в психоаналитической практике.
После короткого замешательства Агата идёт на кухню и там встречается взглядом с Турбановым. Вид у него бледный, но решительный.
Принесённый кофе Хмурый оставляет без внимания.
Он приказывает: «Иди сюда», – и похлопывает ладонью по кушетке. Так иногда подзывают домашних животных.
«Слушайте, – говорит Агата, – я готова принести извинения и вернуть вам деньги. Но эта встреча точно последняя. На этом всё».
«Иди сюда. Я кому сказал?»
Она не трогается с места.
Он неохотно встаёт, подходит, берёт волосы Агаты в кулак и, как сломанную куклу, бросает её на кушетку. В первый момент она от растерянности молчит, но срывается в крик, когда он наваливается всем телом и левой рукой раздирает ей платье на груди. Она продолжает кричать и после того, как Хмурый тяжёлым кульком обрушивается на пол, ударенный по голове и схваченный за горло Турбановым.
Агата пятится боком к двери, пока двое мужчин хрипя катаются по скользкому паркету, пытаясь придушить один другого. Эта сцена длится невыносимо долго – и совершенно ясно, что никто не намерен уступать. Но Хмурый оказывается более ловким, он ухитряется пнуть Турбанова под рёбра, сесть на него верхом и упереться коленом прямо в лицо.
«Засаду мне устроили!.. Суки!.. – говорит Хмурый, отрывисто дыша. – Я вас обоих сгною».
И это последние слова в его жизни, потому что раздаётся звук, будто сырая картофелина падает в мусорный жестяной бак.
Хмурый медленно оседает с недовольным лицом, и Турбанов видит Агату – она стоит посреди комнаты и сжимает пистолет в обеих руках, выставленных вперёд.
Лежащий на полу возле кушетки выглядит мертвее, чем эта кушетка. Но Агата всё так и стоит с вытянутыми руками, не опуская пистолет, в порванном на груди платье, пока к ней, хромая, не подходит Турбанов, чтобы обнять и прижать к себе.
Несколько минут они стоят молча, одинаково пристально глядя на труп.
«Он всё-таки ужасающе похож на меня», – говорит Турбанов почему-то шёпотом.
«Не похож, – говорит Агата. – Ничего общего. Зато я теперь похожа на убийцу». И начинает плакать.
24
Позже она признается, что в тот день была готова к наихудшему. К тому, например, что Турбанов отшатнётся или даже донесёт на неё. Недавно вышел обновлённый закон, карающий «за недонесение» ровно с такой же суровостью, как за само преступление, о котором не донесли. После этого резко выросло количество доносов жён, мужей и прочих родственников друг на друга. Если верить телевизионным новостям, неравнодушная общественность горячо поддержала такой расклад.