Свобода уйти, свобода остаться

Иванова Вероника Евгеньевна

Из всех родов были выбраны два. Род Ра-Гро и род Ра-Элл, по своей воле принявшие Изменение. Одно на двоих. Он — служит и защищает, Она — продолжает Его в потомстве. Тайна Изменения не была доверена никому из участников и свидетелей тех далёких событий, но факт остаётся фактом: мужчины рода Ра-Гро способны определять склонность любого человека к «водяному безумию». С полтычка, что называется. С одного вдоха. В первое время работы у Стража, как его стали называть, было много. Но годы шли, население города менялось всё меньше и меньше, поскольку свежую кровь в Антрею допускали избирательно и осторожно, и к моменту моего вступления в должность, можно сказать, служба мне досталась непыльная. Конечно, приходится отстаивать тяжёлые вахты по несколько суток, но только в разгар

судоходства и только в том случае, если прибывающие на кораблях люди намерены задержаться в городе на неопределённое время. Вот тогда и требуются услуги Рэйдена Ра-Гро. А всё остальное время я посвящаю самому себе и имеющимся наследственным обязанностям. Хотя из них из всех самой желанной и недостижимой пока для меня является именно продолжение рода. Но я не тороплюсь: всё должно происходить в свой черёд. Оба родителя, что называется, должны войти в пору спелости. И если мне уже вполне по силам потрудиться над новым Стражем, то у Наис есть ещё года четыре в запасе...

— Мя-а-а-а-у!

О, вот я и дома, о чём немузыкально сообщает мохнатый чёрный зверь, винтом снующий между ног. Ладно, ладно! Уже иду на кухню.

Предместье Хольт, особняк daneke Тармы Торис,

вторая треть вечерней вахты

А-а-а-апчхи!

Что-то пушистое залезло в нос и наглым образом прервало мой послеобеденный сон. Я приоткрыл глаза, но ситуация не прояснилась. Главным образом потому, что в комнате было темновато. Так поздно уже? Сколько же я дрых? Впрочем, если учесть полтора часа, потраченные на разделку и варку рыбы (совмещённые с тщетными попытками отогнать кота подальше от разделочной доски и плиты), и час, в течение которого пришлось рыться в кладовой и сооружать из тамошних припасов (оставшихся, судя по унылому виду, ещё с зимы) пригодный к употреблению обед, на сон потрачено не так уж много. Самое главное, не понятно, удалось выспаться или нет. Ну, этот факт будет установлен только опытным путём, когда я покину постель.

Что же, всё-таки, щекочет мой нос?

Дотрагиваюсь пальцами. Мягко, но на шерсть не похоже. Тепло. Даже горячо. И... мокро. Запах какой-то странный: тягучий, густой. И самое неприятное, неживой. Когда я засыпал, ничего похожего поблизости не было. Надо посмотреть.

Сажусь на постели и командую:

— Свет!

С запаздыванием примерно в четверть вдоха вспыхивает фитиль масляной лампы, стоящей на столе. Удобная вещь магия, не правда ли? Конечно, одного наложенного огненного заклятия недостаточно: надо ещё освоить нужный тон голоса и громкость, да обладать маломальскими способностями к управлению стихиями, но если указанные условия выполняются, жизнь становится намного легче.

Перевожу взгляд на подушку...

Ххаг!

Обмякшее птичье тельце. Сизые перья, окроплённые вишнёвым соком. То есть, не соком, разумеется, а кровью.... Ну, поганец! Совсем от рук отбился!

Присматриваюсь повнимательнее. Узкий ободок светло-серых перьев на свёрнутой шее. Тот самый голубь! Неужели Микис...

Наглые жёлтые глаза довольно щурятся на меня из угла комнаты.

— Это ты сделал?

Ответить кот не может, да и нуждаюсь ли я в ответе?

— Решил, значит, отплатить за кормёжку?

Прищур становится ещё довольнее.

— А можно было оставить труп на кухне? Или ещё лучше, у входной двери?

Если бы кот умел пожимать плечами, то непременно сделал бы это. По крайней мере, в его взгляде явственно читалось: «А как бы тогда ты узнал о моём подарке? И вообще, я, можно сказать, честь тебе оказал, а ты недоволен. Нехорошо.»

— Доволен я, доволен, — устало киваю. — Но в следующий раз давай обойдёмся без подношений в постель, идёт?

Микис начинает меланхолично вылизывать лапу, показывая, что разговор окончен.

Бельё придётся менять. Правда, после двенадцати вахт подряд мне глубоко плевать на его чистоту, но в остальное время приятно понежиться на свежевыстиранных простынях. Ладно, снесу прачке, может, отстирает.

Двумя пальцами за крыло поднимаю тушку, при жизни изводившую меня своими «обстрелами» на протяжении нескольких месяцев. Долетался, голубок? Допрыгался? Жаль, что не от моей руки пал, но достигнутая цель позволяет не слишком горько сожалеть о затраченных средствах.

Куда же мне определить убиенного? Сжигать труп и развеивать пепел над морем, как заведено в Антрее? Нет уж! Не испытываю ни малейшего желания справлять тризну над бессовестной птицей, даже в посмертии доставившей мне неудобства.

Стойте-ка! Мёртвая птица в доме — плохой знак. Не помню, к чему именно, но это и не важно. Удружил ты мне, Микис, ох удружил! Будем надеяться, что старая примета не сработает, и дурно начавшийся день не завершится столь же дурной...

Со стороны стола доносится царапанье. Настойчивое. Словно невидимая мышь точит когти о полированное дерево. Только не это... Ну, пожалуйста, Всеблагая Мать! Обещаю: буду самым ярым твоим почитателем, буду денно и нощно молиться о нерушимости твоей светлой власти, буду...

К царапанью добавился тихий свист.

Не буду почитателем. Я же просил, а ты... Эх, боги, боги, что с вас взять?

Встаю и подхожу к столу, на котором происходит весьма занятное для непосвящённого человека действо.

Полупрозрачный кристалл голубого кварца, оправленный в сталь, дрожит и посвистывает. Конечно, делает это он не самолично, а под действием определённых чар, наложенных на камень кудесниками из ведомства моего приятеля Вигера. Сочетание «воздушных» и «земляных» конструкций, позволяющее общаться на расстоянии без чрезмерных затрат силы собственной и заёмной — совсем недавно эта игрушка вошла в моду среди офицеров Городской стражи. Поскольку охотно помогает сговориться и улизнуть от недреманного ока начальства в ближайший трактир, например. Каким образом? А очень просто, если задуматься.

Состоит гарнитур из кольца и серьги. И в том, и в другой — кристаллы кварца (или чего подороже), но выполняют они совсем разные функции. Кольцо передаёт сообщение, а серьга принимает. В кристаллы заключены заклинания, позволяющие превратить информацию, предназначенную к передаче, в нечто, способное достичь заданного места без потери смысла, и совершить обратное преобразование — перевести потоки воздуха в слова, которые поймёт любой человек [9] . Разумеется, если он не тугоух или не тугодумен.

9

Если хотите подробнее узнать о способах общения на расстоянии, прослушайте в Академии курс лекций по прикладному применению упорядоченных структур. Правда, читающий его Мастер Эрими — человек, любящий занаучивать даже самые простые вещи.

Камень кольца обычно прикладывают к шее справа или слева под подбородком, а серьга, естественно, крепится к мочке уха. Главная прелесть всей этой штуки состоит в том, что никто, кроме владельца, не услышит, о чём именно шепчет кристалл ему на ушко. С кольцом сложнее, но некоторые ухитряются наловчиться управлять им практически без голоса. Я... У меня кольца нет. Отобрали за нехорошее поведение.

Ну да, когда мне в руки попала такая красивая и полезная игрушка, я пустился во все тяжкие. То бишь, донимал «вызовами» всех, на кого был настроен мой гарнитур. При этом довольно быстро приспособился из ограниченного набора кодовых слов создавать такие непотребные сообщения, что вгонял несчастных жертв своего озорства не только в краску, но и в ступор. Дело закончилось тем, что мне объявили строжайший выговор и лишили права пользоваться второй половиной гарнитура, оставив только серьгу. Впрочем, вру: не серьгу. Прокалывать уши мне категорически воспрещено, и посему кристалл приходится крепить с помощью зажима. Очень неудобно, кстати: спустя часа три ношения ухо опухает и немеет, чем серьёзно затрудняет возможность общения и личного, и на расстоянии. Поэтому я не люблю пользоваться этим способом связи. Но обязан. Уф-ф-ф...