Свободна
Шрифт:
— Ну уж нет. Есть то, что приготовила твоя девушка, мы точно не будем.
— Почему? Она не знала о вас, плюнуть туда точно не успела, да и Карина не так глупа.
— Потому что она его готовили не для нас. У тебя есть спагетти? — спросила Василиса разуваясь.
— А где Кисель? — спросила Слава, торопливо раздеваясь, как и её мать.
— Сейчас всё найду.
Эти двое находились в моём доме меньше пяти минут, а уже столько событий, развеивающих мою скуку. Я и не заметил, как заржавел, живя по одному
А теперь я вынужден был искать кота по всему дому и добывать спагетти на ночь глядя... И мне это нравилось.
Отыскав Киселя у себя в спальне, я вручил его Славе.
— Какой огромный! — восхитилась девочка, бережно прижимая к себе меланхоличного рыжего кота.
— Этот толстяк её не поцарапает? — с тревогой спросила Василиса.
— Нет, что ты. Ему всё равно, он немного странноватый. Настолько ленивый, что в любой непонятной ситуации растекается по полу, как кисель.
— Можно я с ним поиграю в гостиной? — спросила Слава.
— Конечно, чувствуй себя здесь как дома.
Девочка, сопя от усердия, потащила Киселя в гостиную. Как она собиралась играть с этим увальнем мне было непонятно, но очень любопытно, поэтому я поторопился решить вопрос с ужином.
— Идём на кухню, я поищу спагетти.
Василиса последовала за мной, достав перед этим из сумки свои домашние тапочки, удивляя меня этим. Вроде всё та же, но уже совсем другая.
— Ой, а тут как раз спагетти!
Василиса нахмурилась, глядя на кастрюлю с кипящей водой и лежащую на столе пачку макаронных изделий.
— Ну, технически она их ещё не приготовила. Но соус я сделаю свой, тем более что это? Что-то с морскими гадами, Славка такое не ест, — фыркнула Лиса, берясь за пачку.
— Отлично, в холодильнике для своего соуса сама что-то ищи, а я тогда выберу для вас комнаты.
— Зачем комнаты? Нам на сегодня хватит одной. Есть с двухспальной кроватью?
Вопрос Василисы застал меня врасплох. Комнат в доме было с запасом, но они все пустовали.
— Вспомнил! У меня только одна комната с кроватью. Моя спальня. Остальные пустуют.
— И где же ты будешь спать? — удивилась Лиса, с шумом отправляя спагетти в кипящую воду.
— Я могу на диване перекантоваться, а завтра решу вопрос.
— Годиться, — согласилась Василиса, бросив в мою сторону колкий взгляд. — Бельё постельное смени, пожалуйста.
Мне точно не показалось, но в её фразе о белье звучали нотки ревности.
Василиса приготовила свой ужин и накормила дочь, Слава вернулась к играм с Киселём, каким-то неведомым образом заставив его охотиться за бантиком на верёвочке, а я вернулся к нашему недавнему разговору.
Мы сидели за столом, пили чай и со стороны должно быть выглядели как давние муж с женой. Так бы и было, если бы
— И что же всё-таки произошло? — спросил снова, Лиса устало прикрыла глаза.
— А сам догадаться ты не можешь? Слава его дочь, ты знаешь сколько ей лет, — с трудом произнесла Василиса, не глядя мне в глаза.
Нутром я чувствовал в этом какие-то недоговорки. Она что-то явно скрывала.
— Мы с тобой трахались как кролики до самого последнего дня, какая там разница? Один день? Неделя? Две? Они ничего не значат, с чего ты решила, что Слава его дочь?!
— Тише, она не глухая, — процедила Василиса, бросая взгляд в сторону гостиной.
Там так гремел телевизор с какими-то адовыми мультиками, что я едва слышал смех девочки, играющей с котом.
— Не переводи тему.
— Мы делали тест на отцовство. Девяносто девять и девять из ста, что Слава... Купцов, она не твоя дочь.
Василиса
От нежелания Славы понять, что Лев отец моей дочери мне становилось только хуже. То и дело просачивались мысли, что он этого жаждет и не потому, что ему хочется заполучить Славкино наследство.
— Мы делали тест на отцовство. Девяносто девять и девять из ста, что Слава... Купцов, она не твоя дочь, — я чётко ответила ему, чтобы забыл, перестал про это думать и терзать меня тем самым.
Купцов смотрел на меня в упор с каменным лицом, словно изваяние, а не человек. Отмер и вновь заговорил, лишь когда я отвела взгляд.
— Ты знаешь, а вот я теперь не верю своему другу. Ни в чём. Да и друг ли? Ты была моей, а дочь его? Вот так просто взяла и изменила мне с ним? Не верю. Сделаем ещё один тест, — заявил Купцов, горько усмехнувшись.
Он поднялся из-за стола, и чашка чая в его руке сменилась на стакан с алкоголем.
— Будешь?
— Нет.
— Так всё же, что там произошло между вами шесть лет назад? Я хочу знать, — Купцов говорил спокойно, даже излишне тихо, убеждая по-доброму рассказать всю правду.
Он с шумом пододвинул стул ко мне, сел широко раздвинув ноги, и упёрся локтями в колени, глядел на меня исподлобья и ждал. Купцов упорно ждал ответа, а я... Я что? А я ничего не могла произнести, как и шесть лет назад.
Столько глупых попыток, набрать заученный номер, написать в сообщение, письмо отправить в конце-то концов! Ничего... Меня блокировало осознание, что правда причинит ему больше боли чем моё упорное молчание. Озвучить правду, признаться в том, какая я гадина, было невозможно. И этот ступор, в который я впадала каждый раз при попытке рассказать, он не просто так следовал за мной все шесть лет и теперь, когда Слава вновь сидел напротив меня в своей любимой позе.
— Ни к чему теперь. Прошлого нам всё равно не вернуть, со Льва ты не спросишь, а я устала и хочу спать, и Славке давно пора.