Свободна

Литвин Светла

Буфет понемногу начал заполняться родителями с детьми, гудел голосами и заглушал мои хаотичные мысли.

Как сказать дочке, что горячо ею любимого папы больше нет в живых?

Как справиться с пришибленным следователем и жадными родственничками?

Как объясниться со Славой спустя шесть лет, притом что выворачивает от самой себя и по сей день?

Глава 2

Владислав

Пока Василиса ходила за дочкой, я предался воспоминаниям.

Те последние наши дни вместе, которые так тщательно пытался забыть. Они представали в памяти словно кадры кинофильма. Всё до мельчайших подробностей. Лиса в сером платье, разбитом на крупную клетку чёрными полосами, как она садилась в мою тогда ещё копеечную машину и её длинные волосы, собранные в хвост, разлетались от холодного осеннего ветра. Смех при её попытке погреть руки у меня под рубашкой. Заколку сломали, когда бурно целовались... Овальная, перламутрового цвета. Всякая ерунда, не дающая спокойно дышать, но ничего подобного, что могло бы стать причиной нашего расставания. У нас всё было хорошо, а потом... просто как отрезало и Лев тогда... Что он тогда? Я задумался над этим и вспомнил почти перед самым возвращением Василисы со Славкой.

— Это же он мне сказал тогда, что ты умотала в Москву за лучшей жизнью. Вроде как даже к какому-то хрену богатею, — сказал Василисе, наврав про хрена, когда девочка отлучилась к соседнему столику поболтать с подружкой по танцевальному несчастью.

— А ты сразу поверил? — уточнила Лиса, глядя на меня с улыбкой и взглядом сатаны.

— Зная тебя, да. Поверил. В Москву, ты же с детства хотела туда. Какая шлея тебе под хвост тогда попала? Дочь действительно его? Или это акт благородства со стороны Льва? Почему ко мне не пришла? Почему скрывали от меня?

— Даже интересно послушать, какие могут быть варианты? — усмехнулась Василиса, поглядывая в сторону дочери.

Тёзка моя за столик возвращаться не собиралась, и я ждал ответов. Не выдержав, схватил Василису за руку. Как током било всегда, так и в этот раз, все триста двадцать вдарило. Василиса сразу изменилась в лице. Растерялась, пытаясь вытянуть руку из моей хватки.

— Ты будешь говорить?

— Слав, я... Я не могу...— даже эти слова ей дались с большим трудом, словно выдавливала из себя каждое.

Что же там за тайна такая?...

— Ты мне всё расскажешь, я знать хочу! Зови девчонку, ко мне поедем, — отрезал я, поднимаясь с места.

Василиса следила за мной ошалевшим взглядом уже без всяких улыбок.

— Это смешно, ты от меня зависишь так же, как и я от тебя. Не соглашусь на твой брак, не видать тебе фирмы, как собственных ушей, — прошипела Василиса.

Я медленно склонился к её, даже в этой ситуации, такому манящему ушку и зашептал пламенную речь:

— Ошибаешься, Лиса... Ты сядешь, девочка в детский дом отправиться, а тут я. Щедрый спонсор, между прочим, мне опеку над Славой дадут, даже и не знаю, чего я с тобой вожусь, отмазывай тебя, ещё миллионы платить потерпевшим... Опеку оформить мне дешевле встанет.

— Я... Мы поедем, — процедила Василиса, нехотя подзывая дочь.

Василиса

Когда Слава засыпал меня

вопросами, я, быть может, и хотела бы на них ответить... Скорее всего, я наверняка хотела. Точно. Но язык не повернулся. Просто одеревенел и горло сдавило спазмом. Пожалела сначала что так, но после его угрозы. Как он меня поставил на место, угрожая оформить опеку над дочерью...

Хрен ему, а не подробности!

— Мы к тебе поехать сразу не сможем, — я это спокойно сказала Купцову, когда уже сели в его машину, но внутри меня рвало на части.

Из-за невозможности ему отказать, потому что зависима от него так или иначе. Пусть он помешан на своём деле, а Славку лучше оставить с ним, чем в детский дом, если не получится меня освободить.

— До тебя что-то не дошло?

— Почему? Всё предельно ясно. Только я сомневаюсь, что у тебя есть детская пижама, зубные щётки и прочие мелочи для девочек.

— А... Ты про шмотки. Заедем к вам, соберёшься по-быстрому. Только самое необходимое сегодня и наутро, а потом вы полностью переедите ко мне.

— Конечно, но я надеюсь, ты же понимаешь, что Славке нужна детская?

— Не беспокойся, у неё... У вас будет всё необходимое.

По привычке Купцов закурил, но даже без моего замечания тут же затушил сигарету, виновато взглянув на Славку через зеркало заднего вида.

Понимает.

Надо же.

Дочка молчала всю дорогу, но слушала весь наш с Купцовым разговор и когда мы вернулись домой за вещами, устроила мне душераздирающую сцену.

— Я хочу к папе... — надувшись, без конца бубнила Славка, пока я собирала в сумку её вещи.

Она сидела на кровати в обнимку с застиранным зайцем, которого подарил ей Лев ещё на рождение и напоминала мне ежа. Фыркающего и колючего, не желающего менять привычной обстановки. И я была с ней согласна, паршиво всё это происходило. Но из-за нежелания дочери ехать туда, я менять принятое решение о переезде к Купцову я была не намерена. С моей стороны всё это и было ради неё. Я не могла знать наверняка что не сяду, даже при помощи Купцова такая вероятность всё же была.

Вдруг у него не получится?

Лучше пусть Слава привыкнет к новому месту и к новому человеку в её жизни при мне. Я буду рядом столько, сколько смогу и, если меня посадят, ей будет легче остаться у Славы.

— А я ведь лучший друг твоего папы, он был бы рад, узнав, что ты погостишь у меня. Ещё у меня есть кот, — сказал Купцов, прислонившись плечом к дверному косяку.

— Как зовут вашего кота? — спросила дочка, что было неожиданно для меня.

Я даже не успела усмехнуться такому тупому подкупу, как кот, но Слава повелась.

— Кисель, — ответил Купцов, на радостях усаживаясь к Славке на кровать.

— Я собрала всё необходимое, можем ехать, — произнесла я, резко застёгивая молнию на сумке.

— Зайца берёшь? — спросил Купцов у Славы, предлагая ей помощь.

Минуту назад дочь рвала мне сердце на части своим "Хочу к папе", а теперь вот так просто вложила свою маленькую руку в здоровенную ладонь Купцова.

— Да! А Киселю колбаски надо взять! — радостно прозвенела Славка, выводя Купцова из комнаты.