Свободная

Хэнд Синтия

Я понимаю их обоих. Ведь мама так ослабела в последние дни, что не могла самостоятельно добраться до ванной. И это ужаснее всего. Когда тебя предает и подводит собственное тело.

Слегка пододвинувшись, я обхватываю его ладонь своей. Кристиан невольно вздрагивает, когда между нами проскакивает знакомое электричество, заставляя чувствовать себя сильнее. Храбрее. Я опускаю голову ему на плечо, стараясь утешить, как это часто делал он.

«Я рядом, – мысленно говорю я. – И никуда не исчезну. Что бы ни случилось».

– Спасибо.

– Давай

забудем на время о тьме и ожидающей нас участи и порадуемся жизни, – через какое-то время предлагаю я.

– Хорошо. Мне нравится эта идея.

Я отстраняюсь и бросаю взгляд на часы на приборной панели. Семь сорок пять. «У нас еще уйма времени», – думаю я. И у меня есть мысль, что поднимает нам настроение.

– Что ты задумала? – спрашивает Кристиан.

– Тебе понравится. Обещаю, – отвечаю я и завожу машину.

Час спустя я паркуюсь возле туристического центра Государственного парка «Биг Бейсин Редвудс».

– Не отставай, – выскакивая из машины, кричу я и направляюсь по тропе Пайн-Маунтин к высоким деревьям.

К собственному удивлению, я помню весь путь, словно ходила по нему вчера. Судя по всему, день будет солнечным, но в тени гигантских секвой прохладно. На тропинке нет других туристов, и у меня возникает странное ощущение, будто мы с Кристианом – единственные люди на земле. Словно мы перенеслись во времена до зарождения человечества и в любой момент из-за деревьев нам навстречу выйдет покрытый шерстью мамонт.

Кристиан чуть отстает от меня, наслаждаясь окружающей нас красотой. И не колеблясь лезет вслед за мной наверх, когда мы добираемся до скалы Баззардс Руст. Так что через несколько мгновений мы оказываемся на вершине, осматривая долину, заросшую огромными деревьями, голубоватые горы вдали и искрящийся на солнце океан за ними.

– Ого, – выдыхает он, медленно поворачиваясь кругом, чтобы оценить красоту.

– Это же сказала и я, когда оказалась здесь впервые. – Я сажусь на валун и откидываюсь назад, чтобы насладиться солнечным теплом. – Когда мне исполнилось четырнадцать, мама привезла меня сюда, чтобы рассказать об ангелах. Еще она сказала, что это ее любимое место для размышлений. И, оказавшись здесь сейчас, я думаю, оно может стать таким и для меня. Преподаватель с уроков поиска счастья говорит, что мне нужно найти такое место. Комфортную зону.

– Кстати, как проходят занятия по этому предмету?

– Ну, в целом неплохо.

– Ты чувствуешь себя счастливой? – с еле заметной ухмылкой спрашивает он.

Я пожимаю плечами:

– Преподаватель говорит, что счастье – это желание обладать тем, что у тебя уже есть.

Кристиан задумчиво хмыкает:

– Думаю, я с ним согласен. И это так просто. Что же тогда у тебя не так?

– Ты о чем?

– Ну, почему ты ответила «неплохо».

– Ох. – Я прикусываю губу, но все же решаю признаться: – Каждый раз во время медитаций я начинаю светиться.

– Каждый раз? – удивленно спрашивает Кристиан.

– Ну, теперь

уже нет. С тех пор, как я разобралась, как именно это происходит. Так что стоит мне выбросить все мысли из головы и сосредоточиться на настоящем – ну, знаешь, просто прочувствовать этот момент, как – бум, и меня охватывает сияние.

Он недоверчиво хихикает.

– И что ты делаешь?

– Провожу первые пять минут урока, стараясь не медитировать, пока остальные ученики стараются это делать. – Я вздыхаю. – Так что это не особо способствует снятию стресса.

Он смеется громко и радостно, словно находит все это чрезвычайно забавным. От этих прекрасных, согревающих сердце звуков по позвоночнику пробегает дрожь, и мне хочется рассмеяться в ответ. Но я все же сдерживаюсь и печально качаю головой, как бы говоря: «А что я еще могу поделать?»

– Прости, – кается он. – Но это очень смешно. Весь прошлый год ты каждое собрание клуба ангелов старательно призывала венец на сцене «Розовой подвязки», а сейчас тебе приходится потрудиться, чтобы не засиять на уроке.

– Вот это действительно иронично. – Я встаю и отряхиваю джинсы. – Ладно. Мне, конечно, нравится болтать с тобой, Кристиан, но я привела тебя сюда не для этого.

– А для чего? – прищурившись, спрашивает он.

Я снимаю толстовку и бросаю ее на валун.

Сейчас он действительно смутился. Но я поворачиваюсь к нему спиной и призываю свои крылья, а затем расправляю их. Когда я вновь поворачиваюсь к Кристиану, в его взгляде, направленном на мои белоснежные, сверкающие на солнце перья, читается невероятное восхищение.

Ему очень хочется прикоснуться к ним.

– Клара… – выдыхает он и, протянув руку, делает шаг вперед.

Но я уворачиваюсь и прыгаю со скалы. Холодный и ненасытный ветер тут же набрасывается на меня, но через мгновение за спиной раскрываются крылья, которые подхватывают меня и уносят ввысь. Я устремляюсь в долину и, смеясь, проношусь над деревьями. Я не летала уже целую вечность. И вряд ли что-то сделает меня счастливее, чем это.

Развернувшись, я лечу назад. Кристиан все еще стоит на скале, наблюдая за мной. Он уже снял толстовку и расправил свои великолепные белые с черными крапинками крылья, а сейчас подошел к краю и смотрит вниз.

– Так ты летишь или нет? – интересуюсь я.

Он ухмыляется и, сделав два мощных взмаха, воспаряет над скалой. От этой картины у меня перехватывает дыхание. Мы никогда раньше не летали вместе и уж тем более при свете дня, без каких-либо жутких преследователей или навстречу неприятностям.

Кристиан проносится мимо меня с такой скоростью, что сливается в размытое пятно на фоне голубого неба. Его мастерство намного лучше моего благодаря постоянным тренировкам и природному дару. Он даже практически не взмахивает крыльями, а просто рассекает воздух, словно Супермен.