Свободное радио Альбемута (сборник)

Дик Филип Киндред

— Дело, пожалуй, в том, — сказала она наконец, — что игрою случая вы, мелкий служащий полиции, оказались в уникальном положении. Вы понимаете? — На Рика блеснул темный, недружелюбный глаз.

— А какая часть вашей теперешней продукции, — спросил он, — оснащается «Нексусом–шестым»?

— Сто процентов.

— Хотелось бы надеяться, что тест Фойгта–Кампфа способен их выявить.

— А если нет, нам придется убрать их с рынка и отозвать всех, уже проданных. — Теперь она повернулась к Рику и буквально испепеляла его взглядом. —

И все потому, что наша драгоценная полиция совсем разучилась работать и не может отловить нескольких заартачившихся «Нексусов–шестых». — Кабина лифта остановилась, двери разъехались, и, пожалуй, одно лишь это спасло Рика от полного испепеления.

В коридоре их встретил худощавый, подтянутый пожилой джентльмен с усталым, озабоченным лицом.

— Я Элдон Розен, — представился джентльмен, протягивая Рику руку. — Послушайте, Декард, — он нервно пригладил свои сильно редеющие волосы, — я сделал все, что мог, но вы же должны понимать, что здесь, на Земле, мы ничего не производим. Я не могу вот так вот снять трубку, позвонить на склад и заказать такое–то и такое–то количество готовой продукции с таким–то и таким–то разбросом параметров. Я хочу и буду оказывать вам всю возможную помощь, но мои возможности весьма ограничены.

Его руки заметно подрагивали.

— У меня все готово, — сказал Рик, указывая на взятый в управлении чемоданчик. — Так что можно начинать.

Нервозность Розена–старшего взбодрила его, наполнила уверенностью в себе. Они меня боятся, понял он с удивлением. И дядя этот, и даже Рэйчел. Возможно, я и вправду могу вынудить их отказаться от производства андроидов с этим новым мозгом, и то, что я сделаю в течение ближайшего часа, серьезнейшим образом повлияет на их производственные планы. Не исключено, что сейчас решится будущее Розеновской корпорации как здесь, в Соединенных Штатах, так и в России, и даже на Марсе.

В поведении Розена чувствовались страх и неискренность. Прилетев сюда из Сан–Франциско, Рик привел за собой пугающий призрак экономической смерти. А ведь эти люди, думал он, обладают огромной силой. Их предприятие считается одним из главных звеньев мировой экономической системы; производство андроидов так тесно срослось с переселением людей на другие планеты, что рухни из них что–нибудь одно, со временем неизбежно рухнет и другое. Само собой, ассоциация «Розен» это отлично понимала, а Элдон Розен последние часы ни о чем другом, скорее всего, и не думал.

— Напрасно вы так волнуетесь, — сказал Рик, следуя за дядей и племянницей по широкому, ярко освещенному коридору.

Его самого переполняла спокойная удовлетворенность — чувство более приятное, чем что–либо иное, что он мог припомнить. Ну что ж, уже через час–другой надежно выяснится, что может вся эта техника тестирования — и чего не может.

— Если у вас нет веры в тестирование по Фойгту–Кампфу, ваша компания могла бы заняться разработкой другой методики.

Что ни говори, все–таки часть ответственности лежит на вас… О, спасибо.

Помещение, куда провели его Розены, напоминало не столько кабинет или лабораторию, сколько роскошную гостиницу — ковры, торшеры, диван, новомодные приставные столики, на которых лежали свежие журналы…

В том числе и февральское приложение к каталогу «Сидни», не поступившее еще в продажу Более того, до официального выхода этого приложения в свет оставалось еще не менее трех дней; судя по всему, ассоциация «Розен» имела с «Сидни» особые отношения.

Рик возмущенно подхватил брошюру со столика.

— Это грубейшее злоупотребление доверием общественности. Ни один клиент не должен узнавать об изменении цен раньше прочих.

Вообще говоря, здесь попахивало нарушением федерального законодательства; Рик попытался припомнить соответствующую статью, но не смог.

— Я беру это с собой, — сказал он, открывая свой чемоданчик, чтобы положить туда злополучное приложение.

— Послушайте, сержант, или как вас там, — устало сказал Элдон Розен, — мы отнюдь не собирались использовать эти сведения для получения грошовой…

— Я не сержант, и вообще не полицейский, — отрезал Рик. — Я платный охотник на андроидов.

Присев за изящный кофейный столик, он вынул из открытого чемоданчика прибор Фойгта–Кампфа, подключил к нему простенькие в принципе полиграфические датчики и вскинул глаза на вконец измученного Элдона Розена.

— Можете вызывать первого тестируемого.

— А можно и мне посмотреть? — спросила Рэйчел, присаживаясь на диван. — Я никогда не видела, как проводится тест на эмпатию. Что измеряют все эти штучки?

— Вот этот датчик, — сказал Рик, демонстрируя ей маленький липкий диск, от которого тянулись длинные выводы, — регистрирует расширение капилляров в области лица — так называемую «краску стыда» или «краску смущения», которая является первичной инстинктивной реакцией на морально шокирующее раздражение. Расширение капилляров не поддается сознательному контролю. В отличие от кожной проводимости, потовыделения и частоты пульса. А вот это устройство, — он взял со стола крохотный маломощный источник игольно–тонкого луча света, — регистрирует флюктуации напряжения глазных мускулов. Параллельно с покраснением, как правило, наблюдаются малые, но доступные для регистрации движения…

— А у андроидов их нет, — догадалась Рэйчел.

— У андроидов они не появляются в качестве реакции на «шокирующие» вопросы, хотя и возможны биологически.

— Испытайте меня, — сказала Рэйчел.

— Что? — поразился Рик. — Зачем?

Рэйчел молчала.

— Мы, — голос Элдона Розена звучал хрипло и напряженно, — решили для начала протестировать ее. Не исключено, что она — андроид. Будем надеяться, что вы внесете в этот вопрос полную ясность.