Свободные отношения
Шрифт:
Получив от Скорикова ответ: «Выздоравливай», я прячу телефон под подушку и за всю следующую неделю не удосуживаюсь выйти в социальные сети.
Мы с Натаном пьём таблетки и заботимся друг о друге. В большей степени муж обо мне, потому что у меня долго присутствуют не самые приятные симптомы в виде вялости и апатии.
В воскресенье мы чувствуем себя бодрее. Натан принимает решение выйти с понедельника на работу, ведь у нашей компании не бывает такого, чтобы не было заказов или простоев даже в зимний период.
Она очень хочет, чтобы мы с Натаном приняли у себя в гостях дядю Борю, Элю и близняшек. На все мои протесты и отказы в динамике звучат претензии и обиды. Сестре нужно обследовать детей в столичной клинике. Город она не знает, автомобиля у них нет. С мужем Эля по-прежнему в глубокой ссоре.
— Мам, у меня работа, — пытаюсь протестовать.
— Я не прошу тебя круглосуточно возиться с родственниками. Всего лишь показать им город и по возможности свозить в больницу.
— Для этого есть такси.
— Я уже пообещала Боре, что родная племянница его примет.
Закатываю глаза и привожу другие доводы, но это не помогает. Мама как попугай талдычит одно и то же. Мы близкие люди и просто обязаны помогать друг другу. Я не отказываюсь от этого. Всего лишь предлагаю альтернативу. И тогда мама снова вспоминает дурацкий случай, когда я чуть не пролила на себя кипяток, а дядя Боря спас меня от страшной участи. Если бы не он, я была бы уродливой и покрытой шрамами. В худшем случае попросту умерла бы.
Не в силах разговаривать, я передаю трубку Натану. Он старается пояснить маме, что нет никакой разницы — будут родственники жить в нашей квартире или в соседнем жилом комплексе. Мы оплатим проживание, проезд и лечение. Но общение заканчивается жутким скандалом. Сначала зятя с тёщей, затем моим с мамой. И в завершении я ругаюсь с Натаном, когда сдаюсь и соглашаюсь принять у нас гостей.
В понедельник утром я встречаю родственников на вокзале. Дядя Боря сразу же вручает мне в руки одну из близняшек со словами: «Заодно и потренируешься». После чего мы садимся в мой автомобиль и долго едем по городу, встряв в пробку.
Оказавшись в квартире, родной брат мамы важным тоном просит провести ему экскурсию. Замечая мелкие недостатки в виде высоты розеток или кривоватого плинтуса, он сетует на то, что мастера нынче работают спустя рукава. Вот если бы мы пригласили его — дядя Боря сделал бы нам идеальный ремонт, а самое главное не настолько дорого. И плевать он хотел на то, что у нас своя строительная компания.
Я глубоко дышу и успокаиваю себя тем, что гости — это ненадолго. Всего на три-четыре дня. Максимум пять. Я же могу побыть терпимой и доброжелательной? Могу. Нужно просто попробовать.
Вспоминаются обидные слова мамы, которые она выкрикнула
Натан возвращается поздно вечером, и, даже не ужиная, направляется в спальню. Я подхватываю Нику на руки и следую за ним.
Застываю в дверном проёме, прижимаю к себе кроху. Первый день — полёт нормальный. Помогая Эле, я научилась готовить кашу и менять подгузник. В последний день и вовсе сдам экзамен по краткому курсу молодой матери.
— Посмотри, Нат. Мы похожи? — спрашиваю, целуя Нику в пухлую щёку.
Она в свою очередь тянет меня за волосы. Я айкаю и кривлю лицо. Делаю вид, что мне больно.
— Представь, что это наша с тобой дочь, — проговариваю, когда муж отрывается от ноутбука и осматривает нас скептическим взглядом.
— Для чего, Влада? Это не наша дочь.
— Какой же ты!.. Совсем не развиваешь фантазию, Левицкий!
На следующий день Натан приходит гораздо позже, когда в квартире уже все спят. Я настолько устала, бегая с Элей по больницах и выстаивая громадные очереди, чтобы попасть к какому-то жутко умному, но заносчивому специалисту, что даже не откликаюсь на ласки мужа.
С каждым днём мы всё меньше времени проводим вместе. Я устаю, трачу силы на сестру и близняшек. Со временем понимаю, что дети — это чертовски сложно, хотя и мило.
В последний день отъезда родственников у меня дёргается глаз. Я провожаю Элю на поезд, возвращаюсь домой и набираю пенную ванну. Зажигаю свечи, включаю музыку и погружаюсь в тёплую воду. Вот это кайф. Тишина, чистота, спокойствие и уют. Хотя в ушах до сих пор эхом звучит детский крик.
Прикрыв глаза, я вспоминаю, что хотела взять с собой бокал вина. Едва выбираюсь из воды, как слышу щелчок входной двери.
— Ты сегодня рано, — обращаюсь к Натану, укутавшись в халат.
Он проходит в квартиру с огромным букетом белых роз и протягивает мне бархатную прямоугольную коробку.
— О… ого! А что за повод?
— День влюблённых, Влада, — мягко произносит муж.
— Вот же гадство. А я не приготовила подарок.
— С тебя минет, — с усмешкой говорит Натан, снимая верхнюю одежду и разуваясь.
— Только напомни, ладно? В моей голове лишь перечень того, что можно есть детям в девять с половиной месяцев. И торговые марки подгузников, которыми лучше всего пользоваться. Скажи, как стереть это из памяти?