Свободный среди звёзд: пилот
Шрифт:
И там получил большой, смачный облом. Он добросовестно пытался выиграть, но у него ничего не вышло. Парень быстро спустил все фишки. Приобрёл ещё на сотню, и тоже спустил. Не удалось подхватить то состояние азарта, не удавалось также и вернуться в прошлое, чтобы исправить неверную ставку, ничего не получалось.
– Я вижу, ты сегодня не в ударе, господин Павел, - раздался у него сзади голос. Павел обернулся. Там стоял Ричард Джонсон.
– Здравствуй.
– Здравствуй, - юноша пожал руку Ричарду.
– Да, сегодня не мой день.
– Очень жаль, - вздохнул собеседник.
–
– Да. Такие выигрыши, как твой, хорошо действуют на игроков. Хорошая реклама.
– Ну, извини, Ричард, - развёл он руками.
– Сегодня не судьба.
– Я вижу. Ладно, тогда приглашаю тебя в свой кабинет. Посидим, выпьем.
– Хорошо, - согласно кивнул Павел.
– Вот, полюбуйся, - похвастался Ричард, когда они пришли в кабинет.
– Бокал победителя!
– Бокал?
– Да из него ты выпил за свой выигрыш. Я его держу здесь, на удачу.
Павел буквально оцепенел. Такого просто не бывает. Если только в приключенческих романах, где спасение неожиданно приходит в последний момент. На полке, помещённый под герметичный прозрачный купол, стоял бокал. Тот самый бокал, который преподнесла ему Милу тогда.
– Ричард, - проговорил он хриплым голосом.
– Спрашиваю тебя под протокол. Это очень важно. Это тот бокал, который я держал в руке, когда поставил свою последнюю ставку в тот вечер, когда я выиграл сто сорок девять тысяч?
– Да, именно этот! А что такое?
– Подожди. Я тогда выпил из него всё вино?
– До капельки!
– И этот бокал мне подала женщина в черном платье?
– Вроде бы да. Не могу сказать точно. Впрочем, можно будет поднять записи камер видеонаблюдения.
– Поднимем, Ричард, обязательно поднимем. Но подожди, это ещё не всё. Этот бокал с тех пор стоял здесь?
– Да, я сразу отнёс его в кабинет.
– Его с тех пор не вымыли?
– Нет.
– К нему никто не прикасался? Никто не мог, скажем, что-то туда капнуть?
– Абсолютно исключено. Я всё время держал его в поле зрения. Боялся, что какая-нибудь официантка возьмёт и унесёт.
– Ричард. Мне необходимо сделать экспертизу остатков вина, которое было налито этот бокал в тот вечер. У меня есть основания полагать, что там присутствуют психотропные вещества, под воздействием которых меня пытались лишить моего выигрыша. Позволь, я отвезу его в лабораторию.
– Серьёзно? Подожди секунду. Нет необходимости везти его в лабораторию. Сейчас придёт наш сотрудник. У нас тут есть портативный химический анализатор. Ты не представляешь, Павел, на какие хитрости порой идут игроки, чтобы усыпить бдительность крупье. Недели не проходит, чтобы кого-нибудь не попытались опоить. Все такие штучки приходиться расследовать "по горячим следам". А вот и он. Рег, проходи. Вот этот бокал. Посмотри, что в нём было.
– Сейчас, босс. Так, да тут шикарный букет! Средства, подавляющие силу воли, причём три разных, афродизиак, два средства для стимулирования выработки половых гормонов, три разных средства для подавления действий защитных блокировок. Давненько такого не видал. Только уж больно давненько
– Рег, ты можешь сказать, сколько времени он тут простоял?
– торжествующе спросил Павел.
– Точно нет. Примерно от двадцати восьми до тридцати пяти суток.
– Спасибо, Рег, точнее и не надо, - Павел уже делал голосовой звонок через нейросеть.
– Адран? Мне потребуются твои услуги.
Милу встретила его на выходе из здания суда. На самом заседании она не появилась, её интересы представлял какой-то невзрачный субъект. Он даже не пытался как-то отстаивать интересы своей подзащитной. По бумажке зачитал исковое заявление, предъявил в качестве обоснования уже известный Павлу файл протокола, и ещё один, где юноша обвинял Милу в использовании психотропов, а потом сидел с сонным видом, пока Адран допрашивал свидетелей и предъявлял улики: сам бокал, результаты его экспертизы, протоколы показаний свидетелей, сделанных ранее. Каждый раз, когда судья его спрашивал, есть ли у стороны истца вопросы к свидетелям или по поводу представленных улик, монотонно отвечал: "Нет, господин судья".
Встал он только один раз, - чтобы выслушать решение суда. Сделка дарения объявлялась ничтожной, как совершённая в состоянии изменённого сознания (местный эвфемизм для обозначения нездравого ума и нетвёрдой памяти), требование о компенсации морального ущерба отклонялось. На истца возлагались расходы по возмещению судебных издержек, понесённых ответчиком. Требуемая сумма была немедленно перечислена на счёт Павла. После чего заседание было объявлено закрытым.
Возле знакомого синего флаера стояла сама прекрасная мошенница и один из знакомых охранников. Второго видно не было, хотя не исключено, что он сидел внутри.
– Ей, парень, поди-ка сюда!
– велел ему верзила.
– Применение насилия на улице запрещено, - безмятежно ответил ему Павел, подходя, тем не менее, поближе.
– А в флаер я не залезу. Если меня принудят, любая заключённая впоследствии сделка будет объявлена ничтожной.
– Ты давай тут не умничай. Слушай сюда. На эти деньги рассчитывали люди. Серьёзные люди, понимаешь? Вот ей, - он ткнул пальцем в сторону Милу, - полагались только сорок кусков из тех ста десяти, что ты должен. Если она лопухнулась и проиграла дело, это её проблемы. Теперь вы оба, слышишь, и ты, и она, вместе, должны нам семьдесят кусков. Забудь про суды и прочую тряхомудию. Если вы вдвоём через десять дней не предоставите нам десять тысяч из тех семидесяти, у вас обоих будут проблемы. Большие проблемы, понимаешь?
– Не понимаю, - хладнокровно ответил парень.
– Это она должна вам семьдесят кусков, я здесь ни причём.
– Ты тут причём. Так сказал босс.
– Я не буду платить.
Охранник осклабился. И Павел внезапно почувствовал, как с него содрали кожу и пропустили через тело разряд тока вольт этак на тысячу. А мгновением ранее рука охранника с зажатым в ней шокером со стремительностью атакующей кобры взметнулась вверх и вперёд, а кончик дьявольского устройства коснулся груди юноши.