Свободный Волк
Шрифт:
– Смотри, Стайс. Это мой дворец. Он был очарован.
Они снова переживали медовый месяц. Бродили по базарам Бабеллана. По его мощеным розовым камнем улочкам и площадям. Кормили с рук павлинов, бросали аметисты в фонтаны. Катались в маленьком ландо по бесконечным парковым аллеям. Плавали на весельных судах, под балдахином, по медленно текущим водам реки Илнары. Стайс оставил свой обычный, непритязательный на вид, комбинезон. И королева разодела его с пышностью,
Любовники возвращались на базар и брали с лотков неведомые в мире Стайса лакомства, фрукты, жареную дичь. Стайс был фараоном. Был царем. Он несся вместе с королевой на колеснице по пустыне. Они охотились на львов.
Они входили в храмы и приносили жертвы богам Аффары. Они пускали по течению венки из роз под песни жриц.
Летели в ночное небо фейерверки. Рекой лилось вино. Приезжие купцы, гости, знать, прислуга, бедняки – все веселились. Выкатывали бочки сладкого пальмового рома. Выносили горы засахаренных фруктов. Бесчисленны столы со снедью. Гуляли, ели, спали прямо на улицах и площадях. Не прекращалась музыка.
– Ты счастлив, принц?
– Я счастлив, королева.
Бесконечны переходы царского дворца. Огромны, неописуемо прекрасны его залы. Затейливы его сады. Роскошны, вызывающе роскошны их покои. Тысячи и тысячи невероятных, непредсказуемых чудес. Как изумительны, как сказочны пиры! Как восхитителен играющий огнями сад! Как величественны танцы! Водопады розовой воды. Львы в колесницах. Тысячеголосые хоры. Дороги устланы цветами. Поющие фонтаны.
Тысячелетия ждал Бабеллан возвращения торговца. Аффара проснулась ото сна.
– Ты счастлив, Стайс?
– Я счастлив, Гвендалин. Время стало.
ГЛАВА 2
По коридору, отделанному темным с золотою икрой мрамором, шла королева. Сеяллас была спокойна и бледна. Черные, бездонные глаза рассеянно скользили по стенам, по полу, по мозаикам.
У одиннадцатой ниши она остановилась. Сняла повязку и приложила к стене слегка распухшую ладонь. Подождала. Но ничего не произошло. Королева стала звать мыслью того, кто жил за этой дверью. Ей открыли.
– Не делай так, Гвен. – сказала ей сестра. – Ты же знаешь, мне больно.
– Дверь не открывалась. – ответила ей Гвендалин. – Наверно, из-за раны.
– Нет. – ответила сестра. – Синк нас предал. Он сломал замок. Здесь был чужой. Яксаф и Ихаббо нас тоже предали. Они отдали свои тела чужим.
– Кому же? – удивилась Гвендалин.
– Я выбила из синка их имена прежде, чем он умер. Ментальные партнеры Волка. Ты знаешь их?
– Вендрикс Юсс и Галлах Чевинк. Это хорошо. Пусть живут.
– Они похитили наш самолет.
– Надеюсь, ты их не сбила?
– Конечно, нет. Но дело могло бы кончиться и плохо. Я едва их не убила во дворце.
– Ладно, Сеяллас. Я принесла то, что она хотела. Папа у себя?
– Иди. Он ждет тебя.
*** Королева встала. Оглянулась на него. И скинула с ладони свою повязку.
– Хочешь знать, Волк, что под повязкой? – лукаво спросила она Стайса.
Он заколебался. Он и хотел знать, и не хотел. Было любопытство и был страх.
– Иди же, Волк, смотри! Она удалялась и манила Стайса за собой.
Тьма была так непроглядна, что белая фигура Гвендалин грозила быть поглощенной ею. Взметнулись и не опустились обратно черные, как глубокий Космос, локоны. Он бросился за ней. «Чего ты хочешь, Волк?»
– Знать тайну! «Смотри!»
Из раны на ладони послышалось негромкое, но страшное в безмолвии ночи, пощелкивание.
Он застыл, не в силах оторвать глаз. Не в силах крикнуть. Не в силах убежать.
– Смотри, Волк! Вылезают щупальца, покрытые кровавой слизью.
– Смотри же! Много, много щупалец. Как все это могло вместиться в хрупкой Гвендалин?! Нет ничего. Нет стен, нет потолка. Нет Бабеллана. Нет планеты. И ЭТО он любил?!!!
Стайс крикнул и сел в постели с бешено колотящимся сердцем. В глазах еще мелькали красные круги, а программа адаптации уже спешила вернуть в норму уровень адреналина. Он с протяжным вздохом облегчения упал обратно на роскошную постель. Ее нет рядом. Понятно, у Сеяллас немало тайн.
Ему вдруг показалось, что если он немедленно не убедится в том, что она жива, то может потерять ее навеки.
Стайс поспешно оделся в первое, что подвернулось под руку, и вышел из лазуритовых покоев.
Он и не знал, как необычен, как таинственен ночной дворец!
Принц скользил мимо меняющих цвета мозаик. Мерцающие стены смотрят на него. Он словно потерялся в необъятности пустых и гулких зал. Дворцовые цветы разносят одуряюще страстный аромат. В открытые на всем протяжении пути в окна дует ветер, вздымая занавеси.
Что-то вспомнилось ему. Однажды он гостил у даверийского владыки. Три недели безудержного веселья. Ему поручили серьезнейшее дело: заместить на свадьбе жениха. Принц задержался по причине шторма. А свадьбу отложить – очень скверная примета. Как лучший друг, Стайс должен был сидеть на жениховском месте, пить за здоровье родителей невесты, принимать подарки, поздравления и целовать в щеку близкую подругу суженой. Та всякий раз подсовывала свое лицо, когда подвыпившие гости кричали что-то вроде «горько». Во всем остальном с ним обращались так, словно он и есть жених. Он был для всех Дасин-урр. Все почести, все по протоколу. И он испытывал смешливое и конфузливое чувство оттого, что это все так серьезно. Он сидит и изображает из себя того, кем не является. Все это знают и, тем не менее, играют увлеченно этот обычаями предусмотренный спектакль. Так три недели и изображал он жениха, пока тот, застряв на рифах, чинил разодранные паруса и смолил залатанные бока ладьи. Кого теперь он изображает?