Свободный выбор
Шрифт:
И Веся просто не могла не оценить благородства Береста, решившего преступить волю отца, лишь бы не вырывать её из круга знакомых и любящих людей, которые показывали своё горе так откровенно. Немногие на его месте отважились бы на подобное, зная, что даже проверенные в бою братья будут не согласны с этим решением командира. Как любая девушка, княжна не могла не замечать особую заинтересованность во взглядах ястребов, вспыхнувшую после того, как она открыла лицо. И раз она им нравилась, значит, братья просто не могли не поссориться, хотя и не решились ослушаться командира, если стоят сейчас перед ней такой дружной толпой.
До того
И теперь она просто смотрела в глаза командира, ожидая, как он поступит, сообразив, что невеста их перехитрила. Но не находила в этих глазах ни раскаяния, ни злости. Да там даже досады не было, только усталость и безмерная горечь человека, не успевшего вытащить из реки утопающего. И ещё какие-то невнятные отголоски чувств, то ли облегчение, то ли радость, но спрятанные так глубоко, что распознать точнее Веся не смогла.
— Вы чего встали… — выглянул из-за брата Лирсет и обнаружил княжну. — Весеника!
В этом полувскрике-полувопле было столько искренней радости, что Веся невольно улыбнулась и перевела взгляд с командира на уже топавшего к ней младшего.
— Я верил, что ты уйдешь от своего дяди, — твёрдо заявил он и, придвинув стул, сел так, чтобы смотреть девушке в глаза. — Ты нас простишь?
Княжна задумчиво рассматривала подопечного, отмечая болотный запах и грязь на сапогах, яркую радость в глазах и подозрительный румянец скул. Гадая, что лучше, сразу сказать, что в душе она их уже оправдала, или немного помучить, чтоб в следующий раз советовались с нею, когда будут принимать решение, касающееся её судьбы?! И сочла за лучшее еще немного подождать, прежде чем объявлять им о помиловании.
— Подумаю, — обронила Веся холодно и, помолчав несколько секунд, нехотя добавила: — Мне кажется, тебе следует умыться.
— Так готово всё, матушка, — выглянул из-за занавески трактирщик, давая понять, что никуда он и не уходил, так и стоял тут, ожидая, чем закончится небывалый на его памяти розыгрыш.
Хотя она и сама знала, что пропустить такое зрелище Андох не мог. Да и какой трактирщик упустит возможность оказаться единственным свидетелем события, о котором потом многие годы можно будет рассказывать посетителям, в лицах изображая, — «вот тут она сидела, а тут они стояли, соколики!». И разумеется, его байки начнут со временем обрастать подробностями, которых никогда и не было.
Скованно и устало приветствуя невесту, ястребы проходили мимо нее к двери, ведущей в заднюю часть дома, и только Берест так и не проронил ни слова. Зато сиял ослепительной улыбкой Даренс, то ли обрадованный отменой княжьего наказания, то ли решивший, что у него появился шанс снова попасть в тайный список куницы.
На всякий случай Веся нарочно пообедала заранее, не зная, чем закончится её встреча с ястребами. И теперь поднялась с кресла, едва княжичи скрылись за дверью. Нечего сидеть с ними за одним столом, тратить время понапрасну и смущать женихов. Пусть поедят спокойно.
— Я в лавку, — объявила она Андоху. — Корми гостей как следует, раньше чем через час не отправимся.
Позвала Рыжа, лежавшего под лавкой, как тайное оружие, и направилась прочь. Пока сумки не догонят хозяйку, нужно запастись кое-какими необходимыми в дороге мелочами.
Вообще-то лавки и ярмарочную толчею Веся не переносила ещё с тех самых пор, как проклятый дар проявил себя в первый раз. Подумав о лавке, княжна невольно вспомнила ночной кошмар и незаметно трижды сплюнула через левое плечо. Давно заприметила, что снится ей тот проклятый бродяга к неприятностям. Ей тогда было всего тринадцать и на ярмарку без матери её отпустили лишь во второй раз. Следить за Весей должны были старшие сестры, но они так надолго застряли в шатре гадалки, что девчонка не выдержала. В те времена её интересовали сласти, куклы и комедьянты, а не какие-то будущие женихи, и смелая куница решилась обойти ближайшие балаганы, навесы и шатры в поисках чего-нибудь интересного.
В том, что не заблудится, девочка была уверена, высокий черный купол гадального шатра резко выделялся среди ярких, расписанных диковинными цветами палаток. И, разумеется, она заблудилась, но спохватившись, не растерялась и не стала звать на помощь. Да и зачем ей помощь, если Веся отлично помнила, в какой стороне от входа был тот шатёр? Но вот отправиться к нему она решила вовсе не по дорожкам, забитым людом. Ей там и так уже бока намяли и чьи-то наглые руки не раз пытались то срезать заговоренный кошель, то щипнуть за ягодицу. И это изрядно вывело из себя княжну, привыкшую в своём доме к уважению и не терпевшую подобных грубых вольностей. Оттого она и приняла решение пройти напрямик через пустырь, к которому шатры стояли задами. И почти дошла, уже видела черный купол, когда её стиснули цепкие лапы и бесцеремонные пальцы принялись грубо ощупывать, толкая в угол между кипами тюков и бочек.
Веся растерялась только на миг, а потом, когда не удалось освободить перехваченные за спиной руки и выхватить кинжал, дико испугалась и разозлилась. В следующий момент злоба превратилась в незнакомую прежде кипящую ненависть, и, услышав пошлый шепоток, что она горячая девочка, Веся процедила в зажимающую рот ладонь:
— Чтоб ты сгорел, гадёныш!
Наглые руки вдруг отпустили её, и девчонка отчаянно рванулась прочь. Не оглядываясь и не желая знать, почему в спину дохнуло жаром, а над разом притихшей ярмаркой пронесся истошный безнадёжный вой.
Задыхаясь от слёз и пережитого ужаса, Веся выскочила из узкой щели между шатрами прямо в руки перепуганных сестёр и упала в обморок, ощутив, как резко закончились силы.
Обгоревший труп бродяги тогда закопали где-то в овраге, сочтя, что его наказал за попытку воровства один из чародеев, хотя все они решительно отвергали подобные домыслы. Знали правду только матери Веси и князь, даже сестры считали, что девочка испугалась жуткого зрелища горящего бродяги. Весь следующий год юная куница провела на дальней заимке, якобы восстанавливая под присмотром одной из сильнейших целительниц душевное здоровье. А на самом деле упорно учась управлять своей силой, а заодно совершенствуясь в стрельбе из лука и прочих вещах, не лишних для обороны от бандитов.
Веся дошла до лавки и распахнула дверь, пропуская Рыжа вперёд, чтоб следовавшая за рысью толпа малышей не докучала зверю и не кормила чем попало. Ловкая лавочница, едва рассмотрев, кто к ней пожаловал, немедленно выпроводила двух молоденьких девчонок, копавшихся в бусах и лентах, и прикрыла за ними дверь.
— Всё слышала, всё знаю, матушка, — бесцеремонно объявила она. — Чего желаешь?
— Запасные верхние штаны и тёплую безрукавку. Если мои сумки меня не догонят до переправы, боюсь, после Ругора буду мёрзнуть.