Свод Хаммурапи
Шрифт:
— Думаете, что я такой монстр? — неожиданно спросила Эсмира. — Вы меня осуждаете?
— Нет. Понимаю, — почти искренне ответила я. Но Розенталю я решила ее не рекомендовать. В самый сложный момент она с удовольствием возьмет деньги от противной стороны и сдаст им всю информацию. Жизнь ее побила, сделала циничной. Это только в романах и кинофильмах человек проходит все испытания и остается добрым, отзывчивым. На самом деле, такие жизненные испытания озлобляют, заставляют ненавидеть весь мир и превращают людей в завистливых, подлых, расчетливых интриганов, стремящихся выжить любой ценой.
Я попрощалась с Эсмирой и вышла из кабинета. Лена поднялась со своего места, настороженно глядя на меня. В глазах у нее была обреченность, хотя ей, наверное, было легче, чем Эсмире: у нее есть сын банкира, который может покупать не только наркотики, но и содержать свою знакомую. И тем не менее каждая думала о своей дальнейшей судьбе. Лене легче еще и потому, что она не столь привередлива, благодаря своей внешности легко найдет себе похожую работу. В коридоре я достала мобильный телефон и набрала номер Ланы Гольдбах. Интересно, что такого особенного нашел в ней Стрекавин? Хотя его, наверное, тянуло к интеллектуалкам.
Лана ответила сразу:
— Слушаю вас.
— Добрый день, Лана. Извините, что я вас беспокою. Мне нужно срочно с вами встретиться.
— Кто это говорит?
— Меня зовут Ксения Моржикова. Я сотрудник адвокатской конторы Марка Розенталя. — Ей необязательно было говорить, что я представляю интересы супруги Стрекавина. В таком случае она могла не захотеть со мной встречаться.
— По какому вопросу?
— По вопросам различной собственности, — не нужно вообще упоминать Стрекавина, иначе она замкнется, и никакой беседы у нас не состоится. Или позвонит кому-нибудь из своих знакомых. А мне необходимо с ней увидеться. Голос у нее оказался приятный, интеллигентный.
— Никогда не думала, что я имею отношение к таким вопросам, — заявила она, — но, если хотите, давайте увидимся. Я буду минут через сорок в галерее Айдан Салаховой. Вы сможете туда приехать? Знаете, где она находится?
— Знаю. — Я посмотрела на часы и понадеялась, что успею, хотя ближе к вечеру там бывают жуткие автомобильные пробки. Галерея «Айдан» довольно известное место в городе, я там была два или три раза. Место встречи уже говорило в пользу Ланы.
Мне удалось проявить чудеса изворотливости и, втискиваясь между рядами, приехать почти за сорок минут. Лана ждала меня у входа. Она была в белых брюках, серой майке и легкой льняной куртке. Девушка оказалась высокого роста, с длинными светлыми волосами, немного удлиненным лицом. Ее вполне можно назвать красивой, ревниво отметила я. На вид ей было не больше двадцати пяти. Я подошла к ней, поздоровалась. Честное слово, рядом с такими молодыми девочками я чувствую себя старой и больной коровой. Хотя почему больной? У меня ничего не болело, но это я так, на всякий случай.
— Может, посидим где-нибудь рядом, в кафе? — предложила я моей новой собеседнице.
— Давайте, — легко согласилась она. Есть такие легкие люди, с которыми всегда просто.
Мы прошли метров триста и вошли в кафе. Я попросила официантку принести нам два кофе. Мне нельзя много пить, приходится часто бегать в туалет.
— И про какую недвижимость вы хотите со мной переговорить? — поинтересовалась
Вместо ответа я тоже задала вопрос:
— Вы племянница Берты Иосифовны Гольдбах?
— Да, это сестра моего отца. А почему вы спрашиваете про нее?
— Я хочу поговорить с вами насчет Вадима Стрекавина, — рано или поздно я должна была это сказать.
У молодой женщины изменилось лицо. Она не вскочила, как я ожидала. И даже не удивилась. Вместо этого только тихо заметила:
— Значит, вы меня обманули. Приехали совсем по другому поводу. Кто вас прислал?
— Я вас не обманывала. Если хотите, позвоните вашей подруге Эсмире или вашей тете. Я с ними уже говорила. Мы ведем расследование по факту исчезновения Вадима Евгеньевича. А вчера произошла трагедия.
— Что случилось? — Тут Лана явно встревожилась.
— Убили Артура Мишарова. — Я увидела, как она вцепилась пальцами в столик, чтобы не закричать, как раскрылись от ужаса ее глаза, как она была ошеломлена.
Я так и думала. Ни тетя, ни подруга не рассказали ей о случившемся, чтобы не травмировать еще сильнее таким сообщением. Убийство Артура делало практически невозможным возвращение Вадима Стрекавина. Теперь становилось ясным, что и его убрали.
Лана отвернулась, достала платок, вытерла глаза. Эта молодая женщина понимала трагизм ситуации. Я молчала, сочувствуя ей.
Официантка принесла нам два кофе. Я терпеливо ждала, когда Лана справится с собой.
— Как его убили? — наконец спросила она.
— Он должен был с кем-то встретиться. — Ей незачем было знать, что он должен был встретиться именно со мной. — И его застрелили.
Лана опять помолчала, глядя в невидимую точку.
— Где это произошло?
Врать не имело смысла, она все равно узнает.
— На Чистопрудном бульваре.
На этот раз Лана не вздрогнула. Просто, глядя на меня, очень тихо произнесла:
— Это из-за меня. Его убили из-за меня.
— Почему из-за вас?
— Я там была, — она не играла, не пряталась за словами. Ее боль была настолько сильной, что она и не думала лицемерить. — Я была там несколько раз. Вместе с Вадимом. Артур меня туда привозил. На своей машине. Он знал, что мы встречаемся.
— У вас были запасные ключи от квартиры?
— У Артура. Они всегда были у него.
— Вы знали, что Стрекавин женат?
— Осуждаете?
— Нет. Это вообще не мое дело.
— Он был очень хорошим человеком, — печально поделилась со мной молодая женщина.
Я не стала уточнять, почему «был». Мне тоже уже казалось, что его нет в живых, но об этом было лучше не говорить.
— Вы с ним говорили неделю назад? Когда он неожиданно прилетел в Москву?
— Мы должны были увидеться, но не успели. В последний раз мы разговаривали с ним в субботу вечером. В воскресенье он поехал на работу, я сама ему туда звонила. У него было нормальное настроение. А потом я узнала, что он поехал в ресторан и исчез. Вадим любил ездить в ресторан на Покровке, но меня туда никогда не приглашал, его там многие знали в лицо. Мы с ним обычно обедали в других местах.