Сводные телохранители
Шрифт:
Валдис давил на педаль газа с такой силой, будто за ним все черти Ада гнались. Зверь рвался обратно к омеге, беснуясь внутри, но Валдис не был бы альфой, если бы не научился усмирять свои инстинкты.
Он обязан был оставить её там для её же безопасности.
Пока он не найдет и не убьет всех, кто хочет её смерти.
Да, он поступил жестоко, наговорив ей гадостей, но только так он мог быть уверен, что Ева не покинет
Из гордости, злости, женской обиды. Она останется там и будет жить.
Слишком хорошо он знал женщин, поэтому и решился на такой отчаянный шаг.
К тому же он не знал выживет ли в этой войне.
Выживут ли все они в этой войне…
Поэтому и не хотел, чтобы Ева слишком сильно к ним привязывалась.
Он обещал отцу, что позаботиться о ней, значит он это сделает.
Не стал он и разговаривать с младшими братьями, потому что знал, что они не примут его решения. И не отдадут Еву никому. Валдис уже понял это, потому и отправил обоих подальше.
Он бросил взгляд на свой телефон, который так и не переставал звонить вот уже несколько дней.
Валдис решил, что возьмет трубку лишь когда вернется в город.
Потому что уже сам себе не доверял.
Потому что боялся, что братья могут его переубедить и заставить вернуться за Евой.
Он гнал два дня почти без продыху. И понял, что если срочно не поспит, хотя бы пару часиков, то может попасть в аварию.
Валдис въехал в небольшой лес, как можно глубже, чтобы с трассы не быть заметным. И остановившись, откинулся на сиденье.
Он слишком сильно устал, чтобы заметить, что за ним был хвост от самой деревни Волковых, и поэтому не услышал, когда машина остановилась у того же поворота, что и он, только заворачивать не стала.
Человек вышедший из машины, и несший с собой сумку, ушел вглубь леса, а вернулся спустя пятнадцать минут.
Он сел обратно в машину и отъехав подальше от места, остановился и надавил на кнопку.
Взрыв раздался ровно там, где он оставил бомбу – под машиной Валдиса.
Проверять он не стал, ибо побоялся примелькаться на месте.
Завел машину и отправился дальше.
Деревня Волковых была слишком хорошо защищена, и соваться туда без надежного подкрепления было чистым самоубийством.
– Ничего-ничего, я подожду, и обязательно её оттуда выманю, – тихо прошептал неизвестный.
***
Я очнулась к вечеру и долго лежала в постели смотря в потолок.
На то, чтобы встать не было сил.
Не хотелось ни есть, ни пить, ни даже думать. Хотелось просто лежать и пялиться в потолок.
Кажется, я опять уснула.
Меня кто-то будил, что-то даже заставил выпить, и съесть, и я вроде бы даже добрела до туалета, а потом опять вернулась в постель и забылась во сне.
Там мне было хорошо и уютно.
Никто меня больше не оставлял одну, я никого не теряла, никто меня не бросал и не предавал.
Там было пусто.
Ничего меня не тревожило.
Иногда мне снилась мама и те дни, когда она была живой.
Не уверена, но, возможно, я принимала желаемое за действительное и вспоминая прошлое, видела о нем сны.
Только в том прошлом я не ругалась с мамой, я, наоборот, ходила за ней по пятам. И хотела как можно больше времени проводить вместе.
Мама удивлялась, смеялась надо мной, но в конце концов соглашалась.
И не было в моей жизни никого другого.
Только я и она.
Еще иногда появлялись дядя Альберт с дядей Игорем.
Их я тоже хотела иногда видеть.
Но иногда где-то на периферии моего сознания появлялась Юля со своим пауком.
Только я каждый раз закрывала дверь перед её носом, не желая её видеть.
Понимаю, она ни в чем не виновата и даже больше, хотела мне помочь, но я не хотела её видеть.
Мне было так хорошо в своих снах, что я все четче и четче их видела. И даже начала чувствовать запахи и ощущать под пальцами предметы.
И, казалось, будто я могу схватиться за ту, выдуманную мною реальность и навсегда туда уйти. Чтобы забыть о том, что было в этой.
Но каждый раз, когда я думала, что у меня получилось сбежать, появлялась Юля и смотрела на меня с грустью. Она уже не пыталась со мной поговорить, просто смотрела и не давала уйти навсегда.
И тогда я пряталась от неё в других своих воспоминаниях.
Каждый раз я уходила всё дальше в прошлое.
И однажды, когда мы с дядей Игорем шли из магазина игрушек, я увидела женщину с мальчиком подростком.
Она подбежала к дяде Игорю и что-то ему говорила, кажется, даже начала вставать на колени. Мне показалось, будто она сумасшедшая. Она и плакала, и смеялась одновременно.
Мальчик же пытался поднять её, тянул за руку и называл мамой. Я видела, как ему не по себе, он уговаривал её уйти, но она его не слышала, она цеплялась за дядю Игоря и не давала ему и шагу сделать.
Тогда он просто оттолкнул её ногой с силой, и быстро пошел к своей машине.
Она начала кричать плохие слова нам вслед, лежа на асфальте, а мальчик пытался её поднять и увести.
Дядя Игорь посадил меня в машину, пристегнул ремнями безопасности к детскому креслу, сел сам, завел двигатель, но вдруг эта женщина оказалась рядом с моим окном, и наставила настоящий боевое пистолет на меня.
– Я убью её! – орала она, по её щекам потекли слезы, а дядя Игорь застыл в растерянности, явно не зная, что дальше делать.