Сводный ад
Шрифт:
И… ядовито-манящие, пухлые губы.
– Пару дней, и вы нахрен вылетите из моего дома!
Я застываю в жутком ужасе.
Ни одного слова не могу из себя выдавить.
Как он здесь оказался?!
– Ещё раз увижу, что ты прыгаешь на маминой любимой кровати – раздавлю как мошку.
Глава 4
Две минуты я сижу вообще никакая, глядя вслед этому исчадью ада. Адам ушёл. Также незаметно и по-мистически, как появился. Как какой-то призрак.
Он
Я делаю глубокий вдох и выдох.
Похоже, будет весело!
А потом меня накрывает осознание, что, возможно, я просто его чем-то обидела. Догадываюсь… Раз он сказал, чтобы я не прыгала на любимой кровати его мамы.
Мне стало стыдно.
Да, действительно, я повела себя как дикарка из джунглей!
Эмоции просто зашкаливали…
Не знала ничего про кровать.
Я его понимаю!
Ведь это очень больная тема, когда теряешь близкого человека. Я сразу вспоминаю своего родного отца, который погиб при исполнении служебного долга.
Папа работал в полиции, услышал неподалёку стрельбу прямо на территории мединститута. Он обезвредил преступника, но сам получил тяжелое ранение и скончался на месте. Ему дали звание героя, но про подвиг отца быстро забыли.
Это было много лет назад, но всё равно вспоминать слишком больно. Я сама думала, что никогда не смогу принять на его место другого мужчину. Но без мужчины в жизни никак! Мужчина должен быть защитником семьи, её главной опорой.
Так что я поняла, что хочу пойти к Адаму и извиниться, заодно передать ему слова его отца насчёт ужина.
Быстро разбираю коробки, переодеваюсь в удобную одежду – джинсы и футболку, выхожу в коридор.
Обалдеть!
Охранники Боярского вернули почти всё…
Почти весь мой гардероб!
Как им это удалось?
Из этого делаю вывод, что Боярский очень непростой человек…
Я иду вдоль коридора и нахожу комнату Адама без проблем, благодаря тяжёлому рэпу, льющемуся из приоткрытой, массивной двери.
Сделав несколько глубоких вдохов, я желаю себе удачи и тихонько стучу. Открываю дверь, вхожу, чувствуя себя какой-то самоубийцей.
– Прости, можно тебя на минутку?
Он стоит ко мне спиной, словно не замечает, под ритмичные басы качает головой, и я понимаю, что он затягивается косяком.
В комнате царит хаос… Полнейший бардак!
Здесь так надымленно, что у меня горло дерёт и глаза слезятся.
Как ему живется в таком бедламе?
Просторная комната, завалена всяким дорогущим хламом, и та в черных тонах.
М-м-м, наверно он боготворит чёрный цвет.
Адам не поворачивается.
Я громко откашливаюсь, повторяя вопрос. Лишь только тогда его адское высочество соизволило повернуть голову на посторонний источник шума.
Наглец смотрит на меня с особым снисхождением, как на кучку мусора. Он такой огромный, что мне приходится задрать
Он просто перекачанный великан…
Адам подносит сигарету к пухлым губам и делает затяжку, напыщенно выпуская струю дыма прямо в моё слегка ошалевшее лицо.
Каков наглец! Он курит прямо в доме. Ну и манеры.
– Че припёрлась? – бросает хамоватым тоном.
– Я… это… познакомиться хотела. И…
Он с особым снисхождением осматривает меня сверху вниз, грубо перебивая.
– Свободна. Не в моём вкусе.
Бросив словесную гадость, резко стягивает с себя худи.
Боже…
Что он только делает…
Я не могу пошевелиться ни на сантиметр, когда вижу его полуобнажённое, накачанное тело, играющее горами тугих мышц.
Адам, вообще без комплексов, вытаскивает из-под стола гирю, приземляет свой подтянутый зад на край кровати и начинает качать бицепсы, сидя ко мне спиной, будто нарочно хвастается своими широкими плечами и натренированной, татуированной спиной. При этом, качаясь, он продолжает курить и кайфовать от битов модного молодёжного рэпа.
На руках также набиты татуировки, больше похожи на кельтские узоры, в центре которых горит пламя и просматривается морда какого-то монстра.
Ну да, он же Адам…
Ад.
Дьявол.
Татуировки соответствующие.
– Меня Никой зовут.
– Мне плевать.
Он продолжает энергично качать руки, тяжело дыша.
Что?
Что не так с этим парнем?!
Это уже слишком. Его поведение переходит все границы!
Я поняла, что он непростой человек, но, чтобы настолько… Я ведь с миром пришла и хотела извиниться, что задела честь его матери.
– Прости за…
– Прощаю! А теперь можешь валить.
– Грубиян! – буркаю.
– Я еще хуже. А ты никто. Даже имя твоё не стану запоминать, потому что ты скоро свалишь из моего дома навсегда! Не надейся на бабки моего отца.
– Да кем ты себя возомнил? Почему грубишь?! Ты даже меня не знаешь!
Он резко оборачивается, сжигая меня намертво черным, мрачным взглядом.
– Да все вы соски одинаковые! Если я тебе дам пять косарей, отсосешь мне прямо сейчас?
Я почти замахиваюсь, чтобы залепить мерзавцу пощёчину.
Держусь.
Ради того, чтобы не ночевать сегодня на улице.
К сожалению, я вынуждена это терпеть, ведь нам с мамой действительно некуда пойти.
– До тебя отец уже стольких шмар приводил, никто больше недели не продержался, так что вы не исключение. Будет лучше если вы сами свалите, или я превращу вашу жизнь в ад!
– Не понимаю о чём ты говоришь! Твой отец едва не сбил мою маму! Она получила травму ноги, в знак извинений он предложил временно погостить в вашем доме. Нас сегодня выселила хозяйка съёмной квартиры за долги… Нам некуда больше пойти.