Сводный брат. Опекун для бунтарки...
Шрифт:
— Ну кого она сама может выбрать? Ну ты посмотри на нее… Попадется какой-нибудь оболтус… — подметила Елена.
— Ну так ей же с ним жить… — ответил Кеони. В этот момент у него зазвонил телефон и он оставил супругу, наедине со своими мыслями.
Ника же, сев в свою машину направилась за подругой.
Они, как и планировали, провели весь день в аквапарке. А после, отправились кататься по ночной Москве.
Они мчались на скорости по просторным, дорогам столицы, слушая громко музыку. С ними неоднократно хотели познакомиться, но Ника была категорически
Ее взбалмошный характер и яркая внешность, плюс мужские увлечения, делали ее самой необыкновенной девушкой столицы.
Прогуляв весь день и всю ночь, она вернулась домой лишь под утро. И как была, прямо в одежде упала спать.
На утро, Елена заглянув к ней, пришла в ужас от того, что увидела. Ее принцесса, спала одетая на своей постели. Туфли были брошены посередине комнаты, там же валялась кожаная косуха, в которой она гоняла на своем спорт каре. Елена никак не могла понять, почему ее дочь такая… Ведь она пыталась сделать из нее леди. Но то, что выросло из ее дочки по итогу, очень ее огорчало.
Услышав шаги по комнате, Ника проснулась.
— Мам, что-то случилось… Ты чего… — Ника немного насторожилась. Ведь на часах было всего лишь десять утра. Так рано ее еще не будили.
— Доброе утро дочка… — произнесла Елена и сев на край кровати дочери, с серьезным видом продолжила. — Случилось. Нам с твои отцом придется уехать и как на долго, пока неизвестно. Но тебя мы с собой пока взять не можем.
— Да не переживай ты так за меня, проживу как-нибудь… — успокаивала она мать. — А куда вы едите?
— На родину папы… Ему нужно решить там несколько важных вопросов и ему потребовалась там моя помощь. Но тебя я не могу оставить здесь совершенно одну. Прислуга не в счет. — Елена посмотрела на дочь и покачала головой. — Мы с папой приняли решение, что за тобой присмотрит твой брат…
— Что? — воскликнула Ника в негодовании. — Мам, нет… Только не Джозеф… Пожалуйста, он совершенно не выносим… Когда мы виделись в последний раз, он смеялся надо мной и прятал мои игрушки…
— Дорогая… — успокаивала ее Елена. — Это же было так давно… Он повзрослел и сильно изменился…
— Такие как он, не меняются! Он наглый и самовлюбленный, тощий придурок! — Ника не ладила с сыном Кеони, с самого детства. Джозеф всегда подтрунивал над ней, смеялся над ее брекетами и всегда отбирая, прятал ее кукол.
— Ну перестань… Говорю же, он очень изменился… Он сейчас своего рода знаменитость… Мы с папой можем доверять лишь ему. Если ты останешься тут, то все непременно будешь устраивать вечеринки и вообще загуляешь. Да еще и не дай Бог, парня какого-нибудь притащишь сюда… — Елена была серьезно настроена и не готова была слушать возражения дочери. — Решение принято, и обсуждению не подлежит. В конце недели ты летишь к нему в Калифорнию. А там, он встретит тебя в аэропорту. А теперь прими душ и переоденься.
С этими словами Елена вышла из комнаты дочери, оставив ее в полном недоумении.
Ника никак не могла поверить,
Мысли роились в ее голове, нагоняя тоску. Уже теперь она начала скучать по своим друзьям. И по ночным гонкам. Ведь там не будет и ее любимой машины. В отчаянии она решила позвонить близкой подруге:
— Машуль… Я в шоке… — Ника была в не себя от возмущения.
— Что случилось? — встревоженно спросила Маша. Ника всегда была бодрой и жизнерадостной, ее ничего не тревожило, но сейчас, ее голос заставил обеспокоится состоянием подруги. — У тебя такой возмущённый голос…
— Мама только что сообщила мне, что они с папой отправляются по каким-то важным папиным делам к нему, на родину. А меня отправляют в Калифорнию, к моему нерадивому и придурковатому братцу. Уверяя, что он изменился и все такое… — чуть не криком и всплеснув руками рассказала Ника.
— Что? — переспросила в недоумении Маша. Она дружила с Никой с раннего детства и прекрасно знала о том, какие отношения были у Ники с братом. Она и сама, недолюбливала его, считая его мягко говоря странным — К Джозефу? Не может этого быть…
— Может… И уже через неделю, я лечу к нему в Калифорнию… — пояснила Ника. — Мама уверяет меня, что он с тех пор сильно изменился и поумнел.
— С трудом в это верится… — перебила ее Маша, сделав свое заключение в отношении Джозефа. — Такие как он, не меняются…
— Вот, вот… — подхватила Ника. — Я маме сказала ровно тоже самое…
— А она что? — поинтересовалась возмущенная Маша.
— Сказала, что вопрос этот уже решеный и обсуждению не подлежит… — скривившись ответила Ника.
— Блин… И как на долго? — вновь спросила Маша.
— Так в том то и самое ужасное… Это на неопределенный срок. До тех пор, пока они не решат все вопросы… — пояснила Ника.
— Ну это вообще конечно… И что ты теперь думаешь делать? — поинтересовалась Маша.
— Ну а что тут поделаешь… Я не хочу расстраивать Кеони, он для меня ближе чем отец… Он мой друг… И если он считает, что так надо, то я поеду… Чего бы мне это не стоило в конце… — с грустью ответила Ника. Кеони был единственный, к кому она всегда прислушивалась и чье мнение было для нее важно.
— Но так тоже нельзя… — не унималась Маша. — Ведь ты наступаешь себе на горло, согласившись с таким решением. Там не будет рядом никого, кто бы смог тебя защитить в случае чего.
— Ну в таком случае, мне придется применить все, чему я научилась в боксе… — подбадривая сама себя, ответила Ника. — Ладненько, пойду приму душ… — Сама не желая продолжать говорить о брате, оборвала Ника. — Да надо идти на завтрак. Вечером увидимся и поболтаем.