Сводный враг

Снатёнкова Алёна

— Чего ты добиваешься?

— Ничего. Мне стало скучно. Хочу повеселиться.

Нет, по-доброму быть не может. Демид издевается.

— И ты решил, что я буду той, кто тебя повеселит? Ты псих, Покровский?

— Я тот, кто почти голый, как ты сказала, вышел к влиятельным людям нашего города. Отцу еще с ними работать, а я так подставил его.

— Что? Ты по собственному дому прошелся в трусах. Не голый. Ты был в белье. Нет в этом ничего криминального. Подставы — тем более.

— Скажи

это моему отцу.

— Хорошо. Ладно. Сегодня с ним поговорю и все объясню.

— Давай. Я свое получил уже, а тебе терять нечего. Из общаги он тебя уже вывез. Что еще осталось? Универ? Ну зачем тебе учиться? Работу найдешь и заживешь. Я же прав?

Машина останавливается, и я только тогда понимаю, что мы приехали.

Черт. Он специально подъехал ко входу.

— Хочешь опозорить меня еще сильнее?

— Конечно. — Его точно веселит этот разговор. — Мне же нравится разбивать носы и чужие телефоны. Я же кайф от этого ловлю. Не знала, что ли?

— Я знаю, что ты ненормальный.

— Да нормальный я. Не придумывай. Говорю же, скучно мне. А тут ты со своими секретами от матери и от всего белого света. Почему я не могу развлечься? Надо же хоть как-то продержаться с вами под одной крышей.

— Чего ты хочешь?

— Не знаю, — пожимает плечами. — Но придумаю. Потом сообщу. Теперь можешь идти. Подруга ждет.

Поворачиваюсь, натыкаясь на взгляд Марины.

— Ты мне больше нравился, когда просто угрожал, — натягиваю на голову шапку, открывая дверь.

— Приятно, что я тебе нравился, но… Котова, нам с тобой надо двигаться дальше. Понимаешь? С сегодняшнего дня начинаем.

Глава 11

Чувствуя себя беспомощной уткой, я иду к Маринке. Она, не скрывая своего интереса, с открытым ртом смотрит на машину Покровского, потом на меня, потом снова на машину. Брови нахмурены. Глаза прищурены. Весь ее вид говорит о том, что пытать меня будут жестко, не жалея.

— Он тебя выкрал? — почти кричит она.

— Чего? Почему ты так подумала? — переспрашиваю, хотя надо было соврать и сказать да. Подруга бы не оставила Покровского в живых за такое.

— А о чем я еще могу думать? Утром возвращаюсь в комнату, открываю дверь, а на твоей койке спит какое-то рыжее существо. Я ей — выметайся, она в ответ то же самое. Чуть не подрались, пока выясняли, что она здесь делает. Ель, что происходит?

Марина резко замолкает, когда мимо нас проходит Демид. Мимо — значит прям между нами. Меня он, вообще, плечом задел. Он сделал это специально. Типа о себе напомнил. Чтоб не забывала.

Так я и не забывала.

Почками его присутствие ощущаю.

— Вы не помирились? — продолжает Марина.

— Нет. И не собираемся.

— Но из общаги

ты съехала?

— Меня вывезли. Никто и не спросил, хочу я этого или нет.

— Вот же урод. Подержи сумку, я его прямо сейчас без самого сокровенного оставлю. Один удар — и нет больше мальчика.

— Стой! — хватаю ее за рукав. — Демид не при делах. Это все проделки его отца. Он приказал вещи мои собрать и в его дом привезти.

— И ты его не послала?

— Ну знаешь… Где ты видела, чтобы у нищих студенток хватало смелости посылать старых бизнесменов? Я и ответить-то ему не смогла.

Маринка закатывает глаза, хватая меня под руку.

— Все настолько плохо?

— Хуже не бывает, — ворчу я. — Хотя вру. Бывает. Теперь нас с Покровским разделяет одна стена. Мне и правда теперь придется жить с ними в одном доме.

— Подожди! Как в одном доме? Я точно знаю, что у звезды нашей квартирка своя имеется. Кто-то из девчонок говорил.

— Вовчик и его под свое крыло затащил. Не знаю, чем он Демиду угрожал, но парень переехал.

Марина сначала улыбается, а затем морщится.

— А мама? Ты ей рассказала?

— Нет. Какой смысл?

Было такое чувство, будто на меня все смотрят.

Оглядываюсь — не ошиблась.

Хорошо Липатовой. Она шла и не обращала внимания.

— Ты шутишь, что ли? Она твоя мать. Да любая мать, когда узнает, что ее ребенку кто-то угрожает, пойдет на войну. Котова, тебе надо было сразу к ней идти.

Я тяжело вздыхаю, пытаясь улыбнуться. Марина не поймет меня. Не в этот раз. Потому что ее мама отличается от моей. Ее — добрая, внимательная, заботливая. Они каждый вечер созваниваются, а в конце разговора я слышу слова «люблю тебя». Я поверю в то, что тетя Лида оторвет голову любому, кто даже косо посмотрит на Маринку. Сделает это быстро, четко и без капли сожаления.

— В следующий раз обязательно расскажу. Дом огромный, мы все выходные почти не виделись. — Марина посмотрела на меня как на жалкую сиротку. Черт. Этого не вынести. — Да ладно. Все не так уж и плохо. У меня теперь есть огромная комната и собственная ванная. Моя. Личная. Не придется в очереди стоять.

Ответить так — было самым простым вариантом. Мне не хотелось увидеть в глазах Марины жалость. Я хотела, чтобы она просто была рядом со мной. Не жалела, не успокаивала, а просто держала меня за руку. Моя поддержка. Большего и не требовалось.

— Да ладно? Настолько огромный?

— Хочешь в гости заскочить?

На секунду она замирает, явно обдумывая мое приглашение.

— А меня там не съедят?

— Не знаю… — протягиваю, потому что на самом деле не знаю, как Вовчик может отреагировать на моих гостей в его доме. — Давай в буфет заскочим. Я позавтракать не успела.