Сводный враг

Снатёнкова Алёна

Нет. Я все еще в игре.

Хоть и под большим впечатлением.

— Хочешь, чтобы я извинился?

— Нет.

— Умница. Потому что я не собирался этого делать.

Я хочу возмутиться, но Демид ловко подхватывает меня на руки, и мне ничего не остается, кроме как ухватиться за его широченные плечи.

На секунду впадаю в ступор, разглядывая идеальные черты лица. Всегда считала Демида красавчиком, но сейчас он мне казался божественно красивым. И дело не в том, что наши отношения немного сдвинулись с боевой точки, а в

том, что теперь я смотрю на Покровского под другим углом. Вернее, с очень близкого расстояния. Серьезно, между нами даже блоха не проскочит, так он ко мне прижался.

— Мне так спокойнее было, — говорит Демид, нагло утягивая меня под лестницу. — Знать, что рядом с тобой есть хоть кто-то. Да и Щербаков рассказывал, как он подыхает от скуки.

— Я у вас в роли комика была, что ли? — возмущенно уточняю я, пытаясь отодвинуться от парня. У нас тут серьезный разговор намечается, поэтому тискать меня не надо. Потом ради бога. Сейчас — нет. — Развесели Щербакова, получи медальку?

— И опять тебя повело не в ту сторону. Все не так плохо, как ты себе придумала. Тем более ты и не догадывалась. К чему этот возмущенный тон?

— Черт, теперь мне стыдно перед Денисом, — бормочу я, вспоминая, как промывала каждую его косточку за то, что вел себя со мной как идиот.

— Давай ты забудешь о нем и больше никогда не будешь вспоминать.

— И не надейся. Я должна еще спасибо ему сказать. В нашем универе столько людей, несколько корпусов, но Дениса я видела почти каждый день. Значит, он и правда таскался за мной. Герой!

Демид слегка поджимает губы, и это дает понять, что ход моих мыслей ему совершенно не нравится.

— А я тогда кто?

— Начальник героя? Его босс? Немного нервный босс, — добавляю, когда зрачки Покровского начинают сверкать. — Ой, у тебя венка вылезла.

Пальцем дотрагиваюсь до его лба, где прямо над виском набухла и пульсирует голубоватая жилка.

— Вот здесь.

Смотрю ему прямо в глаза.

— Не провоцируй меня, Котова.

Мое сердце делает сальто.

Внутри меня что-то сжимается. Значит, я его провоцирую? Всеми силами стараюсь не улыбаться. Но мое сердце почти разрывается от всплеска счастья, когда понимаю, что могу вызывать в Демиде не только раздражение и ненависть. Еще что-то другое. То, что в миллион раз сильнее злости.

Это просто нереально.

Если бы неделю назад мне кто-то сказал, что я буду прятаться под лестницей со своим врагом Покровским, да еще и краснеть от его взглядов, то я бы посоветовала этому человеку сделать МРТ головного мозга.

— Меня и так лихорадить начинает, когда вспоминаю, каким будет сегодняшний вечер.

Опять хочется улыбнуться.

— И каким же он будет?

Кажется, я еще никогда не видела Демида таким рассерженным.

— Хватит смеяться. Возможно, мне сегодня придется вышвырнуть из дома лучшего друга, а ты смеешься.

Я морщу лоб.

— Ты про Вадима? Он надолго не задержится.

Незнакомым людям с непривычки сложно вести диалог с моей мамой. Парочка идиотских вопросов, и у Рудова появится куча неотложных дел.

Демид ухмыляется.

— Ошибаешься, — бормочет Демид сквозь сжатые зубы. — Босс и с места не сдвинется, пока не поговорит с тобой. Твоя мать ему не страшна.

— О чем ты?

И стоило нам только вспомнить мою маму, как в заднем кармане моих брюк начинает вибрировать телефон, а на экране высвечивается ее улыбающееся лицо.

— Она будет продолжать звонить, пока я не отвечу.

Демид кивает, позволяя мне обойти его, чтобы отойти к самой дальней колонне, где никто не будет меня слышать.

— Да, мам. Что-то срочное?

— Ты занята, да? Ой, прости, дорогая. Я не хотела тебя отвлекать. У меня есть план.

— Я перезвоню, как освобожусь.

Становится жутко стыдно, когда я собираюсь скинуть вызов и вернуться к Демиду. Так нельзя. Одергиваю себя и покорно жду, когда мама не обратит внимания на мои слова и задаст свой вопрос.

Может, у нее и правда что-то срочное.

— Когда у тебя заканчиваются занятия? Слушай, я в пяти минутах езды от твоего университета, поэтому собирай свои вещи и выбегай. Мне в один магазин надо заскочить. Я подумала, что и ты захочешь принарядиться. Вадим с радостью согласился приехать к нам на ужин.

— Что? О чем ты говоришь?

— Проблем не будет? Если надо, то я могу подняться и отпросить тебя. Или ты сама? Уверена, такую прилежную студентку отпустят без всяких проблем.

— Мам, я…

Я выглядываю из-за колонны, чтобы убедиться, что Демид все еще ждет меня, и резко замираю в напряжении, когда вижу, как рядом с ним стоит высокая блондинка и гладит его по плечу.

Зубы сами по себе сжимаются до скрежета, потому что Покровский не скидывает с себя чужую руку, а вместо этого что-то говорит в ответ. И улыбается он при этом так, что меня в любую секунду приступ тошноты накроет.

Я мечтаю подумать о том, что мне плевать. Что мне абсолютно все равно на то, что какая-то белобрысая фифа в коротких шортах выставила ногу вперед, демонстрируя длинные ноги, и заглядывает в рот Покровскому. Я мечтаю об этом подумать, но не могу. Сердце болезненно сжимается в груди.

— Еля? Еля, ты меня слышишь?

— Перезвоню через секунду.

Сбрасываю вызов, а затем, как шпион, перехожу от одной колонны к другой, пытаясь расслышать, о чем они говорят.

— Встретимся сегодня? — мило спрашивает она, а мне кричать хочется. Типа, дура, у тебя есть мозги? На улице такая холодина, а ты вырядилась, как… В общем, такое слово вслух не говорят. — Часиков в семь я буду свободна.

— Сегодня никак не получится, — отвечает ей Демид, и, о черт, я слышу разочарование в его голосе. — Перенесем?