Свои чужие
Шрифт:
Я снова подаюсь было вперед, намереваясь прервать этот разговор сейчас, но Кольцова резко дергает меня за руку.
Я оборачиваюсь, к ней. Вижу огромные глаза, в которых плещется ярость. Бледные скулы, расписанные красными пятнами. Так бывает всегда, когда Эльвира зла, как мегера. Примерно вот такой она некогда сообщала мне, что Полина из-за меня отказывается от печати.
— Не дергайся, — сообщает мне Кольцова одними губами, а потом разворачивает ко мне телефон, который сжимает в побелевших от напряжения пальцах. А на широком, светящимся белым дисплее, пламенеет алым кнопка “СТОП” и бегут
А над счетчиком времени записи горит значок диктофона…
Глава 30. Полина
— Я хочу тебя.
Меня одолевает тошнота. И если бы я хоть что-нибудь съела с утра — мой завтрак непременно попросился бы наружу именно сейчас, когда я гляжу в бесстрастные глаза Анисимова.
— Меня? — язык враз становится таким неуклюжим, и слова с него даже не слетают — падают, будто тяжелые камни. — Ты? Меня? Мы с тобой расстались.
— И меня это не устраивает, — Анисимов неприязненно морщится. — Я два года на тебя потратил. Не для того, чтобы ты взяла и спрыгнула в последний момент.
Потратил. Какая прелесть.
— А для чего тебе меня хотеть в принципе? — нервно вскрикиваю я. — Я же тебя не устраиваю. Фригидная же.
— Я как-то жил с этим два года, — Костя равнодушно пожимает плечами.
— Элька не была первой твоей изменой, да? — Я думала об этом и раньше, но именно сейчас я почти уверена. Мало ли девочек в редакции. Та же Наташа… Уж очень странно, что Костя в курсе, у него вообще-то кабинет этажом ниже располагается. Но поболтать они уже успели.
— Полин, что тебе даст мой честный ответ на этот вопрос? — насмешливо уточняет Костя. — Да, я сбрасывал напряжение и раньше. И не надо прикидываться, что ты тут ни при чем и не виновата. Это же у тебя, что ни вечер — то отмазка. Вот только если хочешь получить свою книгу — значит, сегодня никаких отмазок. Сегодня будет так, как хочу я. А там — поговорим про наши отношения и все остальное.
— С чего ты взял, что я вообще буду говорить с тобой про отношения? — голос у меня сиплый. Вроде и не кричала, а говорить все равно сложно.
— Не поговорим сегодня — поговорим потом, — Костя пожимает плечами. — Только тебе ведь выгоднее решить все вопросы со мной сейчас. Полин, ты еще не поняла, что я все равно добьюсь своего? И тебя тоже добьюсь. Потому что хочу. И никуда ты не денешься.
На самом деле это звучит как угроза. Даже не “как”. Это угроза. Сказанная сухо, без тени сомнения. Он не остановится.
Самое парадоксальное — то, что я сейчас слышу только “Хочу”. Нет, не “люблю”, никакого разговора о чувствах. Если так вдуматься — за эти два года этих разговоров у нас и не было. Меня хотят, как капризные девочки хотят новую модную куклу. Я для Анисимова что-то вроде престижного трофея. Этакая симпатичная игрушка, с деньгами и популярностью. Не Дженнифер Лопес, но сойдет, так ведь?
— Полина, — Костя шагает ко мне, тянет ко мне пальцы, проводит по моей скуле, отводя с лица длинную прядь, — я же это делаю ради тебя. Понимаешь? Все это.
Ради меня. Дивно. Ради того, чтобы поставить наградку с надписью “Полина Бодлер” на полочку личных достижений. Ну, туда, где еще несколько наградок с именами его любовниц стоят. Иногда даже тошно быть мной, той, у которой эти чертовы три тысячи запросов имени за месяц в одном только Яндексе. Была бы скромной бухгалтершей — и кому бы я была нужна вообще?
— Значит, все это — все-таки твоих рук дело? Вся эта история? — отрешенно уточняю я. — И файл из почты Наташи тоже ты удалил? Копию книги оттуда взял?
Это был самый простой способ…
Костя самодовольно улыбается, будто поощряя за верную мысль глупую девочку.
— Значит, ты мои ключи копировать успел?
— Ну, вот никакого креатива, Полин, — Костя чуть ухмыляется. — Нет. Мне было некогда копировать. Если помнишь, был День Рождения, и я отмечал. Доставать пришлось через бывшую любовницу твоего бывшего. Она ужасно хотела тебе отомстить за разлуку с этим вашим неандертальцем.
— Оставь Диму в покое, — угрожающе шиплю я.
— Ты не в том тоне со мной разговариваешь, детка. Забыла, что у меня твое будущее в заложниках?
Самое раздражающее в Анисимове сейчас — это его липкий взгляд. Он уверен, что уже меня победил. Самое паршивое, что я реально пока еще не придумала, как из этого дерьма выкарабкаться.
— Не боишься признаваться? — я пытаюсь звучать твердо. — Я же могу все это Паше изложить. И пойти в полицию.
Может, он проникнется и пойдет на попятную.
— Ну а что ты в полиции предъявишь? Свои слова как доказательство? Законы так не работают, детка, — Костя насмешливо ухмыляется, — у нас сейчас нет свидетелей, Полина. Здесь нет камер, очень кстати. Будет твое слово против моего слова. Максимум, что нароет полиция — это кражу ключей из твоей сумки госпожой Верой Щербаковой. Она стирала твои данные и топила твой ноутбук. Впрочем, если она все сделала, как я ей сказал — предъявить и ей смогут очень немного.
Щербакова. Вытащила ключи во время кастинга? Как неосторожно я оставила сумку в одном кабинете с ней. И Алина тогда вышла… Черт.
— Кстати, если ты думаешь, что если что та дура подтвердит мой с ней сговор — увы тебе, Полин, — насмешливо замечает Костя. — Я ей писал с левого аккаунта, который удалил сразу же, как только она отписалась что закончила. И это Вера стирала твои данные. Меня и рядом не было. Я ответственный сотрудник, я работал вчера допоздна.
Урод. Кажется, он реально может выйти сухим из воды. И у меня дивный выбор — согласиться на его условие, почувствовать себя шлюхой, но получить свою книгу — или не согласиться. Остаться без книги. Сорвать презентацию и печать. Рассориться с Пашей. Возможно — доказать факт взлома, возможно — частично отмыться. Возможно — через годик помириться с Пашей обратно. Но боже, до чего же мерзко из двух кучек грязи выбирать ту, которая менее дурно пахнет.
— Стоп, снято, — доносится с лестницы сверху голос Варламова.
У меня глюки, что ли?
Кажется — да. Коллективные с Анисимовым, который вздрагивает и с паникой на лице оборачивается.
Варламов спускается первым. Пижон, блин. Боже, что у Варламова за лицо… И каким голодным до крови взглядом он смотрит на Анисимова. Честно говоря… Я понимаю, почему Костик сейчас резко становится серо-зеленьким. Я сейчас своему бывшему женишку не завидую. Я Диму знаю. Сейчас кого-то будут убивать.