Свой кусочек счастья
Шрифт:
— Девочка, ты садистка, — Илья тяжело дышит, и говорит явно с усилием.
— Все может быть, — легко соглашается девушка. — Раньше я не знала об этом, но теперь так нравится…
Она уже оценила его выдержку, и решение играть по ее правилам, хотя он явно терпит из последних сил.
Она наклоняется над ним, потом почти ложится, чувствуя, как сильно он себя сдерживает…
Она ещё не разделась полностью, а на нем все ещё остаются брюки — видимо, это нужно исправить.
Белье она пока не снимает, и специально не встаёт, а, спускаясь, старается касаться его тела, и одновременно расстёгивает его брюки и пытается
"За сдержанность надо дать, даже не знаю, какого размера, медаль" — Марина утыкается лицом Илье в живот, беззвучно смеясь, а он наконец не выдерживает и высвобождает руки, обнимая ее и притягивая ближе.
— Садистка, самая настоящая, — шепчет он ей в волосы.
— Ладно, уговорил, — улыбается Марина, — можешь с меня все снять.
Волбще-то, через лёгкие кружева чувствовать его возбуждение — тоже интересный опыт и интересные ощущения, но вряд ли они вытерпят дальше.
Неизвестно, был ли у Ильи большой опыт в расстёгивании застёжек у женщин, или просто горячее желание — он быстро, но бережно избавил Марину от белья, и явно хотел оказаться сверху, но сдержался.
— Можно, как ты захочешь, — разрешает его сомнения Марина. — Мне все нравится.
Илья крепко обнимал Марину, восстанавливая дыхание; она положила голову ему на плечо, совершенно ни о чем не думая, ни в чем уже не сомневаясь, просто наслаждаясь близостью любимого человека.
— Хочешь, отнесу в душ? — Илья, кажется, переоценивал свои силы, но честно хотел поухаживать.
— Нет, ты не дойдешь, и я не дойду. Хочу просто спать. Все завтра.
Глава 28
Марина
Илья прикрывает усталость улыбкой, старается себя контролировать сильнее, чем шпион на допросе, но со мной такие штуки не проходят.
— Что случилось?
— У меня сейчас завал — репетиции, и ещё я очень хочу закончить одну вещь… вот только времени не хватает. Если я не буду ни на что реагировать — не обижайся, пожалуйста.
— Понятно. То есть лучше сейчас не мешаться под ногами? Я могу пока уехать, встретиться с девчонками — давно не виделись, а потом вернусь и выкопаю тебя из твоего любимого бумажного мусора.
— Спасибо! — облегчённо засмеялся он. — У меня и раньше такое бывало, вот только я, похоже, вовремя остановиться не умею.
Но, мгновение помедлив, он заговорил по-другому:
— Честно говоря, я проходил уже это. Закончилось все плохо — никто не хочет быть на вторых ролях — и я сам не хочу, и ты не захочешь… Я сам себя загнал в цейтнот, поэтому, если сделаю маленький перерыв… Надеюсь, потом ты простишь, если я ненадолго исчезну. А сейчас давай съездим на мою дачу? Ненадолго, я тебе все покажу, похвастаюсь, и отдохнем немного.
Дача Марине понравилась: двухэтажный дом из светлого кирпича с верандой посреди довольно большого земельного участка. И даже снаружи он казался уютным, отделанным "для себя", с любовью. Широкий балкон на втором этаже так и манил выйти на него, облокотиться на резные перила и рассматривать окрестности.
По ярко-изумрудному газону с недавно посаженной, но довольно высокой сочной травой выложены дорожки из светлого камня; они огибают посадки цветущих многолетников
— Этот дом и участок от родителей остались, — говорит Илья. — А я потом уже бассейн сделал, думал, буду часто отдыхать здесь… а что-то не получалось часто. Да и вообще, одному не очень весело здесь отдыхается.
— Знаешь, мне очень нравится у тебя, — Марина с восхищением огляделась. — Хорошо, что не в стиле каких-нибудь парков — с прилизанными и выстриженными газонами, клумбами и посадками по линейке… Я даже и не знала, что у тебя есть дача… или нет, надо как-нибудь гламурнее назвать? Хотя бы загородный дом?
— Скорее, всё-таки, дача, — хмыкнул Илья. — Загородный дом — это покруче будет.
— А ты сам здесь все делаешь? — Марина смотрит на ухоженную территорию, и ей становится интересно — как он все успевает?
— Нет, конечно, нет. За домом я сам ещё слежу, а сад с моим уходом уже лесом бы зарос. Поэтому приходит садовник, точнее, садовница, и всеми этими посадками занимается.
— Дома — домработница, здесь — садовница… А если без этих зайчиков и белочек, самому?
Марина хотела легко пошутить, но, уже договаривая фразу, поняла, что получается обидно. И ей было заметно, что Илья растерялся, подбирая ответ. "Другой бы на его месте уже что-нибудь резкое сказал, а он, похоже, оправдываться будет…" И она даже не стала ждать, что он ответит:
— Прости. Я не хотела обидеть, глупо пошутила… Конечно, нет никакой необходимости все делать самому… да глупо даже тратить время на это! Это же несравнимо — обед или цветочки какие-нибудь, и то, что ты делаешь!
— А я уже начал подыскивать достойный ответ, что просто не успевал бы всё это, — с облегчением рассмеялся Илья. — Не извиняйся, мне и всерьез подобные вопросы задавали. Я всё-таки могу отличить, когда специально задеть стараются.
На всякий случай Марина взяла с собой купальник, и очень этому порадовалась, когда увидела бассейн. Она знала за собой эту особенность: "сама не своя до воды", поэтому удержаться и не опробовать такое манящее место было сложно… да и совершенно незачем.
Сейчас она блаженствовала в бассейне, чуть придерживаясь за бортик и лениво перебирая ногами.
— Так в чем подвох? — она посмотрела на Илью, который подошёл проверить, все ли в порядке, но раздеться пока не успел, или не рискнул.
— В чем подвох? Какой? — не понял он.
— Ну, вот я отхватила богатого жениха, а ещё умного, красивого, талантливого и, самое главное, я влюбилась, и это пока не проходит.
— Я надеюсь, что подвоха нет, — Илья постарался проигнорировать лестные эпитеты, но все равно слегка покраснел. — Буду прятать все скелеты подальше, потому что сам слишком тебя люблю. Но вот сейчас только, боюсь, все испорчу: я очень хочу сделать все официально, потому что… потому что всякое может случиться. А я хочу, чтобы у тебя было право распоряжаться всем, если что.