Свой почерк в режиссуре
Шрифт:
Фильм — это огромная мозаика, каждый фрагмент которой должен быть правильно огранен и окрашен, чтобы в результате родилась безупречная картина. Режиссер, который задумал свое кино, накладывает на каждый фрагмент этой мозаики свой собственный отпечаток, и фильм в результате становится абсолютно индивидуальным, совершенно неповторимым.
Мы с вами живем в очень непростом и странном времени. Я имею в виду время для нашей работы, для становления режиссера. По сравнению, скажем, с моей юностью, когда я только начинал.
Тогда тоже было очень сложно, но сложности были совсем другие. В огромной стране существовало всего два места, где готовили кинорежиссеров. И кинорежиссер не мог стать таковым, не получив специальный профессиональный диплом, который давался либо во ВГИКе, либо на Высших режиссерских
Сегодня этой проблемы нет: каждый из вас может снимать. Почти у каждого есть камера. А если нет, то уже и фотоаппараты, и телефоны выпускаются такие, что кино можно снимать и на них. И если у вас еще и деньги есть, то кто вас остановит?!.
Никто. Можете пойти и начать снимать кино. И с этой точки зрения это время — замечательное. Беда состоит в том, что наша киноиндустрия находится в ужасном положении, с моей точки зрения. Я не знаю, сколько еще должно пройти времени, чтобы она вырулила на нормальное кинопроизводство и нормальный кинобизнес. Так что путь, который вы выбираете, будет очень тернистым. Впрочем, мы к этому еще вернемся.
Почему я пытаюсь вас отговорить от занятий режиссурой? Потому что это профессия штучная и, повторюсь, крайне тяжелая, даже в определенном смысле опасная. Я считаю, что если нет необходимости снимать кино, то лучше заняться чем-то другим. Жить будет гораздо проще.
Авторское кино для широкого зрителя
Теперь я объясню, чему я хочу вас научить, хотя, может быть, это не совпадет с какими-то вашими устремлениями. Многие из вас интересуются артхаусом. В нашем сегодняшнем понимании артхаус — это некоммерческое кино, то есть то кино, где люди в первую очередь выражают себя, и оно, как правило, не ориентировано на широкую аудиторию. Говорю сразу, этому я учить не буду. Я сам — жанровый режиссер и писатель, и меня в первую очередь интересуют чистые жанры: мелодрамы, комедии, триллеры, детективы и так далее. Я вижу, что проблема в нашем кино в том, что отсутствуют хорошие фильмы именно такого плана, а артхаусного кино сегодня полно. Если вы побываете на российских кинофестивалях, а их нынче очень много расплодилось, вы увидите там в основном артхаусное кино. Причем кино, как правило, весьма депрессивное, к тому же, к сожалению, оно стало похоже одно на другое, и мне это мало интересно. Так что этим мы с вами заниматься не будем. Не то чтобы я был активным противником артхаусного кино, просто это не то, к чему я стремлюсь в своей жизни, и не то, к чему я готовлю своих студентов.
Другое дело, кино авторское, или арткино. То есть фильм с ярко выраженным режиссерским почерком. В этом смысле любая выдающаяся картина — это безусловно авторское кино. И лично я занимаюсь тем, что снимаю авторское кино для широкого зрителя. Это первое.
Второе. Я был как-то на семинаре, который проводил Александр Митта в Доме кино, он назывался «Идея. Как с ней работать в сценарии и фильме». Он проводил этот семинар в рамках студенческого фестиваля «Святая Анна», как раз для молодежи. Два с половиной часа Митта разъяснял слушателям, что такое идея и как с ней работать. С огромным уважением отношусь к Митте, он замечательный режиссер, его картина «Гори, гори моя звезда» — один из моих любимейших фильмов, и педагог он блестящий, знающий, и лекция эта была, безусловно, очень интересна и полезна. Кстати, книга Александра Митты «Кино между адом и раем» — это лучшее, по-моему, что есть на русском языке вообще о кино, но в первую очередь она все-таки ориентирована на сценаристов, потому что огромная часть этой книги посвящена драматургии. Я всем
Так вот, я, к сожалению, потратить столько времени только на разговор об идее никак не смогу. У нас интенсивный курс режиссуры, построенный во многом на практических упражнениях. К тому же я теорией не занимаюсь, я не теоретик — мало того, у меня даже нет серьезного кинематографического образования, поскольку я самоучка, и образование у меня театральное. Поэтому единственное, что я смогу для вас сделать, — это поделиться собственным опытом. Опыта у меня достаточно — я снимал работы в разных жанрах: и мюзиклы, и триллеры, и комедии. И с детьми работал, и с крупными кинозвездами. И я с радостью поделюсь с вами теми выводами и размышлениями, которые в результате у меня возникли. То есть я практик, а теоретик я плохой, и от меня вы можете услышать только какие-то практические советы. А если вы хотите какой-то более серьезной, фундаментальной теоретической подготовки, вам нужен другой мастер.
Кино для всех
Ну а теперь вернемся к теме, почему в нашей киноиндустрии сейчас все так непросто. Потому что — как работает обычно киноиндустрия?
Допустим, вот ручка, которой я пишу. Ручка в производстве, скажем, стоит один доллар, значит, когда ее продаешь, надо продать за доллар и десять центов. Тогда у человека, который ее придумал, сделал именно этот дизайн, будет возможность начать выпускать еще какие-то другие ручки и продавать их дальше. Вот точно так же и в кино: фильм, на который потрачен, условно говоря, миллион, должен принести людям, которые вложили этот миллион, хотя бы миллион сто тысяч. Западный продюсер, когда закладывает прибыль, всегда рассчитывает минимум на десять процентов прибыли. Если удастся заработать больше — слава богу, замечательно, но закладывается именно десять процентов. Так работает нормальная киноиндустрия. Бывает, фильм приносит и сто процентов прибыли, и двести, и триста. А бывает, как с «Аватаром», — вообще фантастика! В этом смысле кино — уникальный бизнес. Никакой газ, никакая нефть такой прибыли не приносят.
А у нас все не так — у нас кино на сегодняшний день это крайне убыточное предприятие. С 1991 года, с тех пор как существует российское государство, произведено более двух с половиной тысяч фильмов, а окупило себя лишь несколько десятков. Окупило! Я не говорю «заработало». Заработков тут почти нет.
Тем не менее российское кино как-то существует. Почему же оно существует? Потому что есть доброе государство, которое выделяет на него деньги, и кроме этого периодически появляются какие-то частные инвесторы. Почему инвесторы инвестируют в наше кино — загадка. То есть какие-то причины бывают понятны. У одного, скажем, дочка снимается, у другого — любовница, у третьего еще какой-то интерес. Но в целом — все равно загадка, потому что с точки зрения нормального бизнеса, бизнеса-то здесь как раз и нет.
Отчего это происходит?
Оттого, что бюджеты все раздуты. Ведь чтобы фильм окупил себя в прокате, он должен стоить очень мало, максимум тысяч шестьсот-семьсот, а когда он стоит больше миллиона, это уже проблема, и с каждой новой сотней тысяч долларов, потраченных на него, эти проблемы добавляются. Российских фильмов, которые стоили больше миллиона, но тем не менее деньги эти вернули, можно пересчитать по пальцам.
Значит, это одна сложность. Другая состоит в том, что, повторяю, сейчас почему-то огромный уклон в артхаусное кино, которое вообще никто не смотрит, разве что только на фестивалях. Раздали друг другу награды, пожали руки, и все довольны — все, больше этот фильм никто не увидит: в прокат его, естественно, не берут, на телевидение — тоже; в крайнем случае покажут когда-нибудь на каком-нибудь канале глубокой ночью, когда все спят, под рубрикой «Кино не для всех». Я же считаю, что кино должно быть для всех.
Идти и снимать
Вот вы все жаждете снимать кино, и что вы будете делать?
Куда пойдете?
Кто вас ждет?
Кому вы нужны?
Непонятно. Ситуация сложная — откровенно говорю, очень сложная — и не только для вас, но и для меня, и для любого режиссера, стремящегося работать в кино. Государство выделяет деньги на поддержку кинематографа, но крайне избирательно и совсем немного. Вы знаете, был создан Фонд кино, и фонд этот должен распределять деньги, выделенные государством, между восьмью ведущими кинокомпаниями, то есть между крупнейшими кинопродюсерами. То есть идея состоит в том, чтобы создать киномагнатов, так называемых мэйджорс.