Свой среди чужих
Шрифт:
– Говори!
Какое-то время страх перед неизвестной пыткой боролся с осторожностью и осознанием того, что будет с ним, если он заговорит, но потом осторожность и страх перед неведомыми палачами все же победили.
– Как знаешь…
По моему указанию полицейские опрокинули стул, к которому был привязан Дариус, так, чтобы его запрокинутая голова находилась параллельно полу, голову обмотали полотенцем. Свет направили на Дариуса, как при операции. Теперь, если лить осторожно, он не сможет выплюнуть просачивающуюся через полотенце воду и будет тонуть. Думаю, ведра хватит с лихвой, чтобы он все рассказал…
Животный рев превратился в захлебывающееся
СВЕТ!!!
Размазанное пятнышко света, которое я мельком увидел, – это был не свет из окна какого-то домика. Это был свет зажигалки или чего-то подобного, вспыхнувший на мгновение в салоне машины. Машины, в которой…
Если есть сомнения – сомнений нет.
– Ложись! – я бросил ведро и растянулся на полу.
– Движение!
Рик был не готов стрелять, но крик «движение», крик, обозначающий, что все пошло не так, стеганул его словно удар кнутом – он дожал спуск и выстрелил ровно в ту точку, которая была отмечена лучом лазерного целеуказателя на серой поверхности стены. Винтовка оглушительно бухнула – и в стене появилась дыра.
– Поражение! Цель номер один поражена, плюс… кажется, сопутствующий ущерб. Цель номер один поражена!
Рик рванул затвор на себя, большая, горячая, дымящаяся гильза скатилась в салон машины.
– Где цель номер два?!
– Цели номер два нет! Цели – нет!
Гулко бухнуло, и что-то полетело в разные стороны, кто-то плюхнулся прямо на меня и кто-то или что-то упало рядом. Я уже понял, что происходит, – но не мог понять, из чего по нам стреляют. От того, кто на меня навалился, пахло потом и огуречным лосьоном после бритья, я выругался и отпихнул его в сторону. Тот пихнул меня локтем, болезненно.
Еще один удар – как кувалдой по доскам. Треск – и какой-то липкий туман, это выглядело именно так, взвесь мельчайших горячих капелек, которая появилась в воздухе. Чего бы ни хотели эти ублюдки – экипировались они изрядно.
– Стреляют!
– На выход! К мосткам, на выход! Не поднимаясь! – Я уже был под обстрелом снайпера в Бейруте и понимал, что делать – не подниматься!
Кто-то выстрелил куда-то из револьвера, выстрел в замкнутом пространстве больно ударил по ушам.
– Ползите! Уходим отсюда!
Я уже знал выход к мосткам и оказался там первым, следом за мной выполз Ген, с безумным лицом и «кольтом» в руках. Следом полз еще кто-кто, сопя как свинья.
– Что на хрен происходит?!
Пистолет был направлен на меня!
– Снайпер! Он всех замочит! Есть оружие?!
Ген кивнул, в длинной, узкой кухоньке нас было уже четверо – я, Мишо и двое полицейских.
– Где?
Вместо ответа лейтенант махнул стволом пистолета – отойди. Я шагнул в сторону – и он дважды выстрелил в какой-то ящик. Он выглядел как ящик для продуктов, обшитый сталью и запираемый, чтобы не привлекать бомжей, – но там оказалось оружие…
– Вопрос – ты наблюдаешь цель, ты наблюдаешь цель?
– Отрицательно, визуального контакта нет! Я держу выход к морю, если они появятся, я попытаюсь их подстрелить!
Рик засунул патрон в патронник и закрыл затвор.
– Эта штука пробивает дом насквозь. Можно выпустить все двадцать патронов, потом зачистить. У нас есть пистолет с глушителем, они блокированы в доме.
– Действуй!
Винтовка была незнакомой, непривычной – но достаточно удобной. «Ruger HGI» [95] , тяжелый вариант полуавтоматической винтовки «Рюгер Мини-14», но под винтовочный патрон и более легкий, чем любая армейская винтовка этого калибра. Я выхватил ее для себя, потому что она, на мой взгляд, была лучшим из того, что было в этом ящике. Полицейский переложил ее в пластиковое ложе с пистолетной рукояткой и прикрепил впереди «скаутский» прицел, который в темноте мне не был нужен. Стандартный магазин этой винтовки вмещал в себя всего пять патронов – но эта была с приемником под армейский магазин от знаменитой люттихской FAL. Двадцать патронов – больше мне и не нужно, если я выйду на позицию, мне достаточно будет и четырех… Но если у этих ублюдков есть еще один тепловизор и если один из них осматривает окрестности – тогда мне осталось жить несколько минут. Плюс в том, что я ничего не почувствую – винтовка пятидесятого калибра убивает сразу.
95
Такая винтовка существовала и готовилась к выпуску.
Лейтенант, которому принадлежал этот дом, открыл люк, ведущий в подвал, я как раз вооружился винтовкой и перебросил Мишо помповую полицейскую «Итаку». В этот момент прогремел еще один выстрел, и лейтенанта аж швырнуло на плиту. Вместо ноги у него остался обрубок, брызнула во все стороны кровь. Пятидесятый калибр, не меньше, только пятидесятый калибр может пробить несколько стен и начисто оторвать конечность.
И если мы не сделаем в ближайшее время хоть что-то – нам просто кранты…
Тим увидел, как открылась дверь и на причале почти в полной темноте появился человек с ружьем. До него было метров тридцать, человек с ружьем был вне зоны поражения винтовки, и это следовало прекратить как можно быстрее. Прямо сейчас, пока они не вышли на пристань все, – все, кто оставался в живых. Грохнул еще один винтовочный выстрел, человек занял позицию у угла дома, держа наготове ружье, до него было ярдов тридцать. Тим поднял пистолет с глушителем и дважды выстрелил в него. Тридцать ярдов для пистолета с глушителем – значительная дистанция, но он попал – человек выронил из рук ружье, упал и затих.
– Тараканы расползаются. Я держу дверь, снял одного.
– Пять минут! Дай нам пять минут!
– Принял!
Не исключено, что наблюдатели были с разных сторон – но выбора у меня не было. И времени тоже. Американский дом обычно выглядит так: четыре (иногда больше) бетонных столба, вбитых в землю, поверх – каркас из бруса, каркас обшивается досками, утепляющим и декоративным материалом. В России это считается не домом, а дачей – но здесь в таких домах живет половина семей. Снайпер выстрелил снова, когда я уже полз по пространству, остающемуся между досками пола и землей, пространству темному, затхлому и вонючему. За спиной бухнуло ружье, потом заговорили револьверы и пистолеты – и я выбил рукой пару деревянных планок, прикрывающих пространство под домом, и выполз наружу.