Свой среди воров
Шрифт:
Увы, в последующие годы мы взяли в привычку обращать эти навыки друг против друга. Не думаю, что Себастьян этого хотел.
Кристиана поставила канделябр на столик в центре комнаты и подошла к разделявшему нас роскошному ложу. Она принялась снимать кольца и складывать их на тумбочку.
– Я уж думала, твой человек никогда не закончит с той подделкой, – проговорила она. – Почему ты задержался?
– Дела.
– Отговорка жалкая, но обычная. Но я все равно рада тебя видеть.
Я издал сухой смешок.
Кристиана наградила
– Вижу, ты в отличном настроении.
– Всегда такое, когда меня хотят убить.
– Я думала, что для тебя это профессиональная вредность.
Голос у меня сел.
– Иногда. Но в данном случае Круг ни при чем.
Сестра, снимавшая серебряное колье с драгоценными камнями, застыла на месте, уловив перемену. Она обернулась, и на ее лице не осталось ни тени аристократизма. Взгляд стал острым. Вялая грация сменилась напряженной подозрительностью.
– Зачем ты пришел, Дрот? – спросила она низким, горловым голосом.
Я не ответил, потому что сам не знал и лишь понимал, что плавлюсь от ярости, желая мести. Я встал и пошел на нее.
– Сядь, как сидел, и мы поговорим, – сказала она.
Я покачал головой:
– Не в этот раз, Ана. Поговорим, но по-моему.
Она заломила тонкую бровь:
– Понятно.
И больше ничего не сказала. Я обогнул кровать, Кристиана принялась медленно отступать.
Я взялся за рукоять рапиры. До сестры оставалось несколько шагов.
– Пора заканчивать с этим, – проговорил я.
– Все как обычно, дорогой братец. – Уголок тонких накрашенных губ пополз вверх. – Йосеф!
Я бросился на нее прежде, чем она успела произнести второй слог, и схватил левой рукой за горло, когда договорила. Я впечатал ее в стену, перетолкнув через тумбочку. Дверь распахнулась, но я уже приставил к ее щеке запястный кинжал.
– Госпожа! – возопил Йосеф.
Судя по шуму, он прибежал не один.
Мы с Кристианой стояли впритык. Дурманящий запах духов заполнил все пространство между нами, почти затмив терпкий аромат ее тела. Я чувствовал биение жилки под пальцами; видел, как заливается горячей краской ее кожа. Мое собственное сердце гулко бухало в ушах.
– Прикажи им уйти, – прохрипел я.
Кристиана уставилась на меня своими золотисто-голубыми глазами, прижалась плечами к стене и, как могла, выпрямилась. Она не сопротивлялась. Она просто приставила мне что-то острое к животу.
– Нет.
Я посмотрел вниз и увидел в ее левой руке кинжал. Рукоятка подозрительно напоминала резное украшение с изголовья кровати. Я быстро глянул вправо – ну да, там она и прятала клинок.
Я прижал лезвие кинжала к ее щеке – не до крови, но чувствительно.
– Отошли их, Ана.
Она посмотрела на мой кинжал:
– Отравлен?
Я ответил полуулыбкой.
– Мне все же хочется, чтобы они остались, – сказала она.
Я расслышал за спиной приглушенные голоса.
– Шел бы
Кристиана негромко рассмеялась.
– Ты этого не сделаешь, – заявила она. – У тебя ни разу не хватило духу.
Я сжал ее горло сильнее. Она закашлялась, но продолжала смотреть с издевкой.
– А у тебя всегда хватало, – проговорил я. – Без колебаний.
Ее плечи поднялись и опустились.
– Что мне сказать? Да, я плохая девочка. Я никогда не слушалась Себастьяна.
– Зря, – отозвался я.
– Возможно, – сказала она, и стали в ее глазах поубавилось. – Но в этот раз я была паинькой, Дрот. Думай что хочешь, но ты ошибаешься.
– Вряд ли, – сказал я увереннее, чем вдруг ощутил.
– Ладно, – сказала Кристиана. Острие убралось, и она бросила кинжал на постель. – Отлично. Хочешь убить меня? Давай. Я устала стоять и ждать. Либо делай, либо убери руки.
Она сжала зубы и вздернула подбородок. Но я чувствовал, как она дрожит. Ее стальной взгляд чуть затуманился сомнением. Она боялась. И тут я понял: Кристиана слишком хорошо умела врать, чтобы личина дала трещину, – это могла сделать только правда. Если бы она действительно подослала ко мне Тамаса, то запаслась бы оправданием получше, предвидя сегодняшнее. И всяко не потрафила бы мне демонстрацией страха.
Я посмотрел на ее кинжал, потом на сестру. Нет, это слишком просто, чересчур очевидно. Не в стиле Кристианы – в этом мы были очень похожи. И еще магия – нет, она не стала бы с ней связываться…
– Решай, Дрот, – сказала Кристиана.
Я все еще держал руку у нее на горле и хмурился, когда к моей спине приставили клинок. Я позволил оттащить себя от сестры.
Выражение ее глаз мгновенно смягчилось.
– Иногда, – проговорила она, – ты ведешь себя как полный болван, Дрот.
Мне пришлось согласиться.
– Да как ты смеешь! – заорала Кристиана.
Я поморщился – зачем так кричать? Голова, едва меня оттащили, опять разболелась, и каждое слово отзывалось пульсацией в основании черепа.
– Как ты смеешь считать меня такой примитивной, наивной… такой бездарной, чтобы прислать убийцу в моей ливрее?!
– Я уже извинился, – ответил я. – Может, хватит орать?
– Нет, не хватит!
Я ущипнул себя за переносицу, а другой рукой обхватил подлокотник, чтобы не придушить мою дорогую сестренку, и вдруг подумал, что совершенно напрасно ее не убил.
Я снова сидел в кресле с высокой спинкой. Меня разоружили, свалили все на кровать, после чего охранники – прошу прощения, сестра предпочитала называть их лакеями – буквально швырнули меня в это кресло. Затем Кристиана отпустила их. Она не хотела, чтобы прислуга слышала дальнейшее.