Свой среди воров
Шрифт:
– Полагаю, все кончено, – сказал я наконец.
– У меня с Деганами? – отозвался Деган, не оборачиваясь. – Да, это так.
– И как тебя теперь называть?
Он не ответил.
– А что ты сделаешь с дневником, когда заберешь? – спросил я.
– Уничтожу.
– Что?
– А ты как думал? – парировал он с возросшим напряжением. – Пока он существует, угроза сохраняется.
– А император?
– А что император? Я не знаю, что он с ним сделает, но, даже если его где-то запереть, дневник все равно может всплыть. Нет, лучше уничтожить его навсегда.
– Но
Деган повернулся ко мне так быстро, что я чуть не опрокинулся.
– Это не реликвия, которую можно загнать, Дрот! И не предмет для торга. И даже не исторический трактат! – Он махнул рукой в сторону площади, где остался Железо. – Ты думаешь, мне было легко его убить? Я жизнь свою положил из-за того, что может натворить эта книга, а ты уламываешь меня ее продать? И уничтожить только часть? Разве ты не видел, сколько бед она принесла?
И он показал на лавку Мендросса, возле которой валялся дневник.
– Эта книга опасна, – произнес Деган. – И не только для императора. В огонь ее!
– Потому что ты обещал защищать его?
– Да! – вскипел он. – Потому что я поклялся!
– А как насчет твоей Клятвы мне? – спросил я. – Ты обещал помогать и действовать в моих интересах. Какой, черт возьми, мне с этого прок, если ты заставляешь меня нарушить данное слово?
– Если книга останется у тебя, – ответил Деган, – тебе не видать покоя. За тобой будет охотиться Тень. Империя. Чем черт не шутит – возможно, даже Деган. Поверь, в твоих интересах как раз избавиться от этой вещи.
– Обалдеть, как удобно, когда мои интересы совпадают с твоими Клятвами.
Деган выпрямился:
– Что это значит?
– Это значит, что я доверял тебе, – объяснил я. – Не только в том, что ты не воспользуешься Клятвой мне во зло. Я верил, что наша дружба чего-нибудь да стоит.
Я не заметил движения и ощутил сразу оплеуху. Меня отбросило.
Глаза Дегана блестели как в лихорадке. Он и весь казался больным.
– Как ты смеешь? – процедил он. – После всего, что я сделал? Я принял твою Клятву, хотя знал, чем это обернется для меня! И для Железа!
– То-то и оно! – парировал я. – Ты знал, но мне не сказал. А мне было известно лишь то, что от меня зависят судьбы людей: Келлза, Кентов, Кристианы. И мне тогда казалось, что попросить тебя об услуге – отличная мысль. Если бы ты хоть словом обмолвился о том, что это значит для тебя…
А хоть бы и да? Изменилось бы хоть что-нибудь? Рискнул бы я их жизнями в обмен на то, что Деган не поссорится со своим Орденом?
Я вытер с губ кровь и посмотрел на труп Железа.
– Так вот почему ты это сделал? Чтобы быть правым, когда все ошибаются? Стать Деганом, который спасет императора?
– Нет.
– Тогда почему?
Деган посмотрел мимо меня и стиснул зубы.
– Он император, – выдавил он наконец. – Без императора нет империи. Может, четыреста или пятьсот лет назад это бы и сработало, но не сейчас.
– Империя могла сохраниться и без
– Я в это не верю. Не сейчас. Не после того, как…
Тут он осекся и посмотрел на площадь, на дело своих рук. Я в тот момент понял, что Дегана не переубедить. Он не согласится со мной просто потому, что иначе признает, что погубил себя зря, а то и хуже – ради меня.
Я не мог просить об этом – не после того, как он выбрал путь и судьбу.
– Книга сгорит, – объявил он. – Понятно?
Я кивнул. Мне было ясно, зачем ему это нужно: не ради императора и не для империи – ради себя.
Деган положил руку мне на плечо.
– Это из лучших побуждений, – сказал он.
– Я знаю.
Деган кивнул и повернулся ко мне спиной. Тогда я хлестнул его по затылку веревкой.
Я не мог его переубедить, но и позволить уничтожить книгу тоже не мог. Значит, придется лишить его возможности решать, хотя это и разорвет мне сердце.
Вспыхнуло, хлопнуло. Деган пошатнулся, потом упал. Меч Железа звякнул о мостовую.
Я опустился на колени возле друга, чувствуя запах паленого волоса.
– Прости, – сказал я, чуть не срывая голос. – Но я не мог иначе.
Деган быстро моргал, глаза его были широко открыты и полны горестного изумления. Губы двигались, но беззвучно. Возможно, он даже не слышал меня, но я все равно оттолкнул меч Железа подальше.
– Если тебе это важно, – продолжил я, – то это не ради императора или империи – уже нет. Будь дело в этом, я бы на все плюнул и сам бросил книжку в огонь. Мне важнее Клятва тебе, чем судьба какого-то Дорминикоса. Но дело в другом. Я поклялся защищать Келлза и Кристиану. И мне не безразличен Круг, который травят Белые Кушаки просто потому, что паре наших не повезло наткнуться на старинную рукопись, которая им поперек горла. И ты был прав, когда говорил, что Тень и империя пойдут до конца, но не против меня, а против всего, что мне дорого. Я не могу этого допустить даже ради тебя.
Рука Дегана поползла ко мне, и я осторожно отвел ее в сторону.
– Пока дневник у меня, – сказал я, поднимаясь, – мне есть о чем вести переговоры. Я могу торговаться и чего-то добьюсь. Сейчас мне только того и надо. А если уничтожить книгу, то я останусь на бобах.
Я посмотрел на Дегана. Глаза его еще смаргивали и пытались сфокусироваться на мне, но зубы сжались. Он слышал все и продолжал внимать.
– Прости, – повторил я. – За нарушение Клятвы и за то, что ты для меня сделал, а я…
Бросив взгляд на веревку, я отпихнул ее в сторону.
– Я… в общем, прости.
Деган лежал и дергался в бессильной ярости. Я отвернулся.
Осмотрев пустую площадь, я вытер глаза, еще раз оглянулся и увидел Спиро, выглядывавшего из-за занавески в лавке Мендросса.
– Спиро! – заорал я. Парнишка испуганно вытаращился и попятился. – Только посмей сбежать, сукин сын!
Я показал на Дегана.
– Тащи этого господина в лавку! Живо!
Спиро припустил ко мне. Мы наполовину понесли, наполовину поволокли Дегана через площадь, а тот шевелил губами, изрыгая беззвучные проклятия, но не сопротивлялся.