Своя-чужая война
Шрифт:
– Но и это не главное, – вывел из задумчивости князя гном. – Слух отсюда уже пошел по княжеству. Так что главы семей открывают сундуки и достают из них свои старые доспехи. И если у самих уже не хватает сил их надеть – отдают своим старшим сыновьям. При этом приговаривают: «Не просрите и эту страну, охламоны. боги нам последний шанс дали в лице нашего князя». Сам такое слышал. Так что думай уже о создании первого легиона, ваша светлость.
– Даже так? – усмехнулся успокоившийся Атей.
– Именно, – со всей серьезностью кивнул гном.
– Значит, будем думать, – стал подниматься со скамьи Призрак. – Давай споласкиваться,
Главный зал особняка бывшего хозяина этих земель, а теперь владельца Турского удела Саттора Тура, был ярко освещен магическими светильниками. Теперь дефицита в этом простом, но очень нужном в повседневной жизни приспособлении не было. Ученики магической Академии клепали их на своих практических занятиях чуть ли не в производственном масштабе. Плетение простое, а поместить его можно было и в полудрагоценный камень, тот же малахит или оникс. Да и гранит подходил, вот только носить на подзарядку его нужно было почаще. Но и это проблемой не было. Даже одаренного с очень слабым даром хватало для того, чтобы слитая им в бытовой артефакт сила в течение нескольких десятиц поддерживала работоспособность этого артефакта. Сам светильник и услуга по его периодической зарядке стоили пока около звонга, что для простых обывателей было довольно дорого. Но это тех не останавливало, потому что затраченные деньги с лихвой окупались чистотой и интенсивностью света, что давали такие артефакты. Да и деньги, затраченные на свечи, которые приходилось жечь сотнями, особенно чтобы осветить такие большие помещения, как этот зал, были не намного меньше. Если вообще не превышали эти затраты. Ну а об отсутствии копоти и вони и говорить не приходилось.
На освобожденном от недавнего застолья массивном столе была развернута большая карта княжества и его соседей, которую совсем недавно перерисовали Аделиан и Ленард Полог со старой карты Атея, которую он правил и уточнял все это время. Новая карта была пока тоже наполовину пустая, но с каждым днем она становилась все точнее. Над защищенным магией от внешнего воздействия и старения куском плотной бумаги склонились Призрак и его ближники.
– Тихую со стороны Морича войско герцога может перейти в трех местах – здесь, здесь и здесь, – показал на карте Лигдам, который вместе с Латишей еще раньше прибыл на границу, чтобы оценить обстановку.
Их «боевые кулаки» даже успели вырезать одну небольшую банду, по-другому и не скажешь о четырех десятках разумных, разномастно вооруженных, но объединенных одной целью – пограбить окраины княжества. Но последним не повезло, и вместо хорошей добычи они нашли на правом берегу реки свою смерть. Ситалк, собиравшийся «понюхать воздух», встретил их на полпути к Тихой, поэтому надобность в его разведке пропала, и он вернулся назад.
– А в остальных местах? – недоверчиво спросил Атей. – Что, в своем начале река уже такая широкая, что станет препятствием для войска?
– Совсем узкая и мелкая, бать, – улыбнулся Лигдам. – Полсотни шагов шириной и глубиной – лошадям по бабки, но препятствием станет. Берег у нее очень высокий и обрывистый, а кое-где и топкий. Так что кроме этих трех мест перейти ее почти невозможно.
– Вот это место, – показала на ближайшую к Лесу Изгоев переправу Элетра Яркая, – можете вычеркивать из своих раскладов, командиры.
– Почему? – повернулся к ней Магус.
– Воины
– Их? – усмехнулся в заплетённые усы Гаспар.
– Ваша светлость, – прищурив глаза, проговорила девушка, пристально глядя на гнома, – а вы не задумывались ввести дуэльный кодекс в княжестве? А то у некоторых, по-моему, во рту язык не помещается. Я «верная», Гаспар Стойкий, и одной из первых была возле «Сердца Оплота», – зло добавила она. – Лес Изгоев для меня всегда будет тем местом, где я родилась, выросла, осознала себя и стала воином. Но теперь меня там ничего не держит, даже близкие мои теперь в княжестве Сайшат. Это мой дом.
– Прости, красавица, – стушевался гном. – Пошутил неудачно. Это и мой дом.
– Забыли, – отмахнулась сразу успокоившаяся девушка. – Всех нас немного трясет. Впереди первый экзамен на зрелость, как говорит наш князь. И ты меня прости.
Внимательно смотревший на них все это время Атей удовлетворенно улыбнулся краешком губ. Каждый из командиров, да и он сам, действительно уже ощущали предбоевое напряжение, хотя до этого самого боя еще неизвестно сколько времени. То, что он будет, уже понятно. Но, как говорится, ожидание смерти хуже самой смерти – лучше уж скорее оказаться лицом к лицу с врагом и дать понять ему, что здесь их ждут только аккуратно сложенные для погребального костра бревна, а не новые земли. Просто так умирать из них никто не собирался. Впрочем, и от смерти они бегать не будут.
Этому и радовался князь. И та пикировка гнома и молодой альвийки, что произошла на его глазах, говорила лишь о том, что каждый из них сейчас хочет доказать, что он пошел за Призраком не по принуждению или за тяжелым данером. Так приказало им их сердце.
– Родитель, – задумчиво проговорила Катаюн. – А Элетра умную мысль сказала по поводу дуэльного кодекса.
– Вам-то с волками он зачем? – громогласно засмеялся Балор Уздечка, и его поддержали остальные. – Тех, кто косо смотрел в сторону вашего бати и нашего князя, больше никто не видел.
– Клевета это, родитель, – сразу сказала она, когда увидела, как тот повернулся в ее сторону с взметнувшимися в изумлении бровями, отчего смех в зале стал еще громче. – Потерялись разумные, или решили, что княжество Сайшат им не подходит. Вот и пропали. Ушли. А если серьезно, то кодекс такой все равно нужен. Война не вечна, придет время, и подданные других правителей все равно окажутся в Оплоте: посольства, делегации там всякие. А их просто так не пристукнешь. Престиж государства нужно блюсти, но и свою честь защищать нужно. Но кодекс этот должен быть НАШ. А не тот, которому следуют во всех остальных королевствах. У нас с ними слишком разные понятия чести.
– Вот и займись им, – ухмыльнулся князь. – Потом его хорошенько обсудим и узаконим. Только ты должна понимать, что он должен быть проработан досконально, чтобы потом не получилось, что обычный воин, посчитав себя оскорбленным, вызывает на поединок своего командира за то, что тот его послал за нарушение дисциплины чистить нужник.
– Так это же кодекс будет для благородных? – изумилась Ката. – И не надо путать дисциплину в войске и повседневную жизнь.
– Вот, – поднял вверх указательный палец князь. – Уже правильно начинаешь мыслить, но мы отвлеклись. Лигдам, Латиша, что собой представляют оставшиеся две переправы?