Своя Игра
Шрифт:
Хотя подсказка-то то вот она, прямо под носом. Вернее, над. Аккурат над головой вожака фарфоровой стаи. Над камином висела, разумеется, не одна фотография, да и тематика у всех была примерно одинаковая, но догадаться в принципе можно. Было б желание. И время. Посмотреть на картинки, подумать, помедитировать. Отличия, на худой конец, поискать. Чем-то же этот мертвец среди всех прочих выделяется. Вернее, пока не мертвец. В отличие от всех прочих. Только ар Ким араж догадается. Да и не любит он всякие ужасы лицезреть. Делать — это да, это запросто, а посмотреть на дела рук своих — это уж увольте.
— Мы ж такие все
В этом ал'Никс немного слукавил. Скрывался, разумеется, но тот уровень невидимости был бы не по зубам только Ильсару или его малолетним друзьям, над которыми Нарвис хотел подшутить, но не магу уровня ар'Мунсо. Вернее, тогда еще ал'Мунсо. Ведь стоило бы ал Киму кинуть заклинание, снимающее чужой полог невидимости, и взглянуть вверх, спуститься с той балки под самым потолком Нарвису было бы уже не суждено. Разве что персонажем с его любимых фотографий.
Отличная, кстати, была идея с мертвецом. Кто лучше мертвых умеет хранить секреты? Тем более если они надежно в стену замурованы. Ал'Никс даже сфотографировался с тем смертником, под личиной, естественно. И кристалл на фото прекрасно виден. Как и его грудь, на которую пялился палач, отчего кладка выходила кривой и неопрятной. И это безумно злило — неужели нельзя поаккуратней? Где, в конце концов, опыт и профессионализм? Хотя надо признать, потерпевшая девица удалась Нарвису на славу — пышная, румяная, статная. Сам чуть у зеркала слюнками не истек.
И преисполненная искреннего горя речь очень даже хороша была. "Ах, господин зейт, этот мерзкий вор лишил меня самого ценного, — тяжкий вздох, вздымающий высокую грудь. — Шанса успешно выйти замуж. Ведь это кольцо — семейная реликвия, помогающая девушке найти весьма выгодную партию. Ах, этот бездушный негодяй осквернил кольцо, притянув на него проклятие, и теперь ни одна девица в нашем роду не сможет выйти замуж. Ах, мне так грустно, — безутешные рыдания на широкой груди зейта (а уж как этот старый хрыч щиплется Нарвис вовек не забудет). — Прошу, закопайте кольцо вместе с вором, только так можно будет снять проклятие".
А палачам жалко, что ли? Закопали. Тем более, что колечко-то сущей безделицей смотрится, и вряд ли кто сможет пробить эту иллюзию. Ар Ким бы смог, но для этого ему нужно как минимум раскопать "бездушного негодяя".
Может, стоит припугнуть дорогого союзничка? А то своевольничать много стал. И не его ли рук устроенная Советом проверка? Целых два дня ал'Никса терзали. Что да как, да почему? Почему миры не собраны? Что ты сделал для улучшения ситуации? Как можешь объяснить постоянные сдвиги зон на вверенной тебе территории? Что за безответственность? Как посмел? Почему бездействуешь? Еле-еле их спровадил.
Хороший ход он все-таки придумал с Многоликим. И очень даже вовремя Винфорда разоблачили. Было на кого все проблемы списать. Дескать, совсем людишки с ума посходили.
Так что все отлично. С развлечениями можно и повременить. Да и за исполнителями дело не встанет. А вот ар Кима стоит поприжать. Может, проверка с ним и не связана. И не Вэриата ли Нарвис видел в коридоре поблизости от Зала Совета? Ему-то что там понадобилось? Неужто уже забыл, как на коленях перед Нарвисом ползал, умоляя спасти его девицу? А теперь что, пакостить вздумал?
Такин ал'Ферьон
— Не понимаю, — Луитти манерно поджала губки, глядя на разложенную на старом видавшем виды покрывале снедь. — Не понимаю, как можно есть недожаренное обгоревшее мясо и немытые помидоры, еще и получать от этого удовольствие.
— Ага, — кивнула Тигара, незаметно откладывая в сторону только что надкусанный помидор и запихивая под покрывало куриные косточки. — Безобразие просто.
— А дым? Да я вся в пепле из-за этого дурацкого мангала. И пальцы все в золе.
— Ага, — сдвинув бровки, кивнула Ти, но Такину было прекрасно видно, что ни дым, ни пепел ее явно не смущают, если не сказать, нравятся.
Что-то она уж больно задумчивая в последнее время. И на мясо странно поглядывает. Заинтересованно. Еще и губку эдак мечтательно прикусит да облизнет.
— А эта жирная склизкая мерзость, в которой мясо изваляли… как ее?
— Майонез, — вежливо подсказал Ферьон.
— Вот. Он самый. Это же просто конец фигуре, — вновь скривила губки Луитти.
— Каюк, я бы сказала, — странно грубо ляпнула Тигара. — Или даже копец.
Их утонченная, нарочита элегантная (если не считать нескольких безобразных драк) грейма менялась прямо на глазах. И не в лучшую сторону.
— Майонез, майонез, вызывает у моделей нервный стресс, — тихонько хихикая, пропел Такин.
Эту занимательную песенку из репертуара каких-то пельменей — странный у них мир, если даже еда песни поет — мурлыкала себе под нос Барбариска, когда они с ней пазлы собирали. Из одной и той же мусорки. Она — картинку. Такин — объедки. Эх, зря он клялся. Барбариска собрала практически все обрывки, оказавшиеся фотографией членов Совета на каком-то официальном мероприятии (интересно, зачем Нарвис на ней глаза ар Киму выколол?). И раз Барбариска выполнила свое обещание, то и Ферьону пришлось за оставшимся мусором вернуться. Чуть с Координатором не столкнулся, понадеявшись, что их вторжение в чужой дом останется незамеченным. Как и самоволка Ферьона.
Араж. С этой Барбариской и Такин скоро нормальную речь позабудет. Чего только стоит ее предложение, полить собранные им объедки майонезом. С ним и не такое сожрать можно, говорит. Ну и песенку спела.
"Новогодней ночью очень вкусно ты попил, поел,
Позабыл про холодильник, а салат заплесневел.
И к сосискам обветшалым пропадает интерес…
Тут придет к тебе на помощь старый добрый майонез"
— Неужели этот майонез может кому-то нравиться? — словно отвечая мыслям Ферьона, продолжала ныть Лу.