Своя ноша
Шрифт:
— Что ж, оставь мне твой номер и я тебе перезвоню, — холодно сказала она. Придется снова отправляться в деревню и звонить из телефона-автомата, досадливо поморщилась Джоан. А она как раз собиралась подготовиться к встрече с Эрвином.
Джоан принялась искать какой-нибудь клочок бумаги и ручку, но голос Барни остановил ее:
— Ты что, считаешь меня идиотом? Я буду ждать тебя через пятнадцать минут в конце подъездной аллеи, ведущей к твоему дому.
Итак, он был где-то поблизости. Джоан быстро взглянула на часы. Она ни за что не хотела
— Через час, — твердо сказала Джоан.
— Чтобы ты успела вызвать полицию?
— Нет, просто меня это больше устраивает.
Она положила трубку и оперлась ладонями на стол, ожидая, пока сердце перестанет биться тяжело и неровно. Через час Саманта уйдет отдыхать к себе в комнату. А Хэтти отправится в кухню, чтобы начать готовить парадный ужин к возвращению Эрвина. Должно быть, он вернется где-то около семи вечера.
Таким образом, у нее оставался час, чтобы встретиться с Барни и узнать, что ему нужно.
Ровно через час вся ее решительность и уверенность в себе испарились. А длинная, окаймленная высокими деревьями аллея показалась бес конечной, пока она шла на дрожащих, подгибающихся ногах, словно готовая вот-вот упасть.
Основным занятием Барни Бленнера всегда было действовать ради удовольствия и выгоды Барни Бленнера. Он любил престижные клубы, дорогие автомобили, жизнь на широкую ногу и ради этого готов был воровать и мошенничать. Что в конце концов и привело его на скамью подсудимых. И вот сейчас он вышел из тюрьмы и явился к ней.
Когда он внезапно шагнул ей навстречу из-за дерева, Джоан едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Барни пристально осмотрел ее с головы до ног.
— Тебе не мешало бы одеваться получше, — заметил он. — И потом, я ни за что не позволил бы тебе носить брюки. С твоими-то ногами! Но в остальном ты очень хорошо выглядишь. Успех тебе на пользу.
А вот тебе пребывание в тюрьме нисколько не на пользу, подумала Джоан. Она была пора жена, увидев, как сильно Барни изменился. Его светлые волосы стали грязно-пепельными и выглядели всклокоченными, он отрастил брюшко, и вместо прежних шикарных костюмов на нем были потрепанные черные брюки и дешевая куртка из искусственной кожи.
— Откуда ты узнал, что я здесь?
Сейчас Джоан казалось, что у нее вообще — некогда не было ничего общего с этим человеком. Он остался в прошлом, которое ей хотелось навсегда стереть из памяти.
— Очень просто. Я с интересом следил за твоей писательской карьерой. В тюрьме было не так уж много развлечений, кроме чтения газет. Я от всей души надеялся, что когда-нибудь мы снова увидимся и ты разделишь со мною плоды своего успеха, как прежде я делился с тобою плодами своего. Беда заключалась в том, что, как я узнал, ты уехала отсюда и поселилась в Португалии, так что мои надежды на встречу с тобой почти угасли.
Барни шагнул к Джоан и, заметив страх в ее глазах, улыбнулся:
— Не беспокойся, я не такой дурак, чтобы свернуть шею курице, несущей золотые яйца. Возвращаясь к своему рассказу, должен при знать, что наконец судьба мне улыбнулась. В одной из газет я прочел, что ты получила престижную литературную премию. Все, что мне потребовалось, — это навести кое-какие справки, приехать сюда, зайти в местный паб и за дать несколько вопросов.
Да, местным завсегдатаям паба только дай повод поболтать, с тоской подумала Джоан.
— Это ты позвонил и представился журналистом?
Барни слегка улыбнулся, и Джоан заметила, что в нем еще сохранились остатки былого обаяния, которое некогда вскружило ей голову.
Подруги умирали от зависти, видя, как он красиво и умело ухаживает за ней. Если бы они знали, каким он окажется негодяем! Если бы она сама не была в то время легкомысленной дурочкой, не умеющей разбираться в людях и не видящей истинной сущности под блестящей оболочкой!
— Твоя свекровь очень разговорчивая женщина. Я даже узнал у нее твой адрес в Португалии, — похвастался Барни. — Конечно, ты с удовольствием отправишься туда, чтобы нежиться у моря и пить сангрию, но не раньше, чем я по лучу от тебя десять тысяч фунтов. Выпишешь чек и отдашь мне его завтра — в это же время и на этом же месте.
Джоан в ужасе уставилась на него. Господи, как же избавиться от этого кошмара? Вызвать полицию? Если она добьется официального предписания, чтобы Барни оставил ее в покое, будет ли оно действительно в Португалии, или ей придется обращаться с таким же заявлением к местным властям?
Эрвин! — в отчаянии подумала Джоан. Ах, если бы он был здесь! Он бы знал, что делать.
Она машинально повернулась и сделала шаг по направлению к дому. Барни, должно быть, со всем рехнулся, если считает, что она по первому требованию принесет ему деньги, а потом сядет и будет ждать, когда он придет и попросит еще.
Если бы он раскаялся в своих преступлениях, если бы сказал, что хочет начать новую жизнь, она с радостью дала бы ему денег, что бы помочь встать на ноги и найти себе достойное занятие. Но вместо этого он явился к ней с наглыми требованиями и угрозами. Барни Бленнер никогда не изменится!
— Куда это ты? — Рука Барни грубо схватила ее за запястье. Сейчас в его голосе слышалась неприкрытая ярость, и Джоан застыла на месте, боясь вздохнуть. Она с трудом выносила прикосновение его руки и с удовольствием стряхнула бы ее, но не осмелилась, не желая вызвать очередной приступ злобы.
— Вот так-то лучше, — уже спокойнее сказал он и продолжил почти вкрадчивым тоном, от которого вдоль позвоночника Джоан пробежала дрожь: — Я ведь могу получить эти деньги и другим путем, детка. Ты вращаешься в таких кругах, что многие журналы охотно заплатят кучу денег за скелет в твоем шкафу. Ведь ты была за мужем за преступником и благодаря его темным махинациям пользовалась всеми жизненными благами. Кто из твоих читателей поверит, что ты не была с ним заодно? Или, по крайней мере узнав о первоначальном источнике твоих доходов, не осудит тебя?