Своя вселенная
Шрифт:
– Да? – Хайтун весьма заинтересовался. – И что ты взял за основу?
– Теорию струн.
– Теорию струн?! – Приятель даже остановился, лицо его приняло кислое выражение. – Ты что? Теория струн – полная чепуха.
Дмитрий посмотрел на приятеля чересчур внимательным взглядом.
– Ну, знаешь ли. Если теория струн – чепуха, то что тогда твои фракталы?
– Ты против фракталов?
– Я не против фракталов. Я против того, чтобы фракталами описывать Вселенную. Я против того, чтобы меня описывали фракталом. Это глупость. Что, моё сердце и мой
Вытянутое лицо Хайтуна будто окаменело.
– Ты можешь говорить что угодно про фракталы, но теория струн – полная чепуха.
Денис гордо повернулся и пошёл быстрым шагом в обратную сторону. Дмитрий провожал его взглядом. Он не собирался бежать вдогонку.
«Ну и чёрт с ним! – мрачно думал Астахов. – В конце концов, зачем оскорблять?.. Я сказал только после того, как он сказал. Всё с него началось. Зачем оскорблять?..»
Дмитрий уже чувствовал свою неправоту, но гордыня мешала ему ринуться за приятелем. Когда, наконец, удалось унять гордыню, приятель скрылся за поворотом. Дмитрий пошёл следом, но быстрые движения отдавались болью в голове. Так что догнать Дениса у него не получилось. Когда он вышел за ворота, ни приятеля, ни его машины уже не было.
«И что мне делать? – спросил себя Астахов. – Я хотел его догнать. Я готов был попросить прощения. Разве я виноват, что он уехал раньше?.. – Дмитрий решил думать о чём-нибудь другом. – Почему, всё-таки, Хокинг допустил возможность выхода информации из черной дыры? Что с ним произошло? Какие вычисления дали такой результат?.. Я могу ему позвонить, – осенило его. – Правда, мобильный в номере. Пока дойду, ещё минут десять пройдет… Позвоню вечером.»
Едва он появился в гордом одиночестве, прозвучал голос Ирины:
– Вы что, поссорились?
Дмитрий упрямо хранил молчание. Постоял у окна, сел в кресло.
– Поссорились. – Ирина смотрела на него с осуждением. – Как тебе не стыдно? Человек приехал тебя навестить, а ты.
– Ну… он тоже хорош, – проворчал Дмитрий. – Зачем оскорблять? Теория струн у него – чепуха. Он первый меня оскорбил.
– Тебя это не оправдывает.
Дмитрий предпочёл промолчать.
Вскоре они отправились на обед. В большом вытянутом зале праздничными шеренгами стояли квадратные столы, накрытые белыми скатертями. Трижды в день вокруг белых квадратов собирались люди, приехавшие поправлять здоровье – по четыре едока на стол. Всякий раз, бывая здесь, Дмитрий и Ирина оказывались в кампании пожилой благообразной пары.
Дмитрий думал о своём. Борщ вполне устраивал его. Куда важнее было ответить на некоторые вопросы. И так получилось, что он озвучил их.
– Почему, всё-таки, Хокинг допустил возможность выхода информации из черной дыры? – Дмитрий смотрел на Ирину отсутствующим взглядом. – Какие вычисления привели к подобному результату? Даже профессор Прескилл заметил, что он так до конца и не понял аргументов Хокинга, хотя, конечно, был рад своему выигрышу.
Ирина пожала плечами – что она могла сказать? Впрочем, Дмитрий и не рассчитывал
– Да, не ведающий научных промахов Хокинг впервые признал поражение. – Хрипотца ничуть не портила его приятный баритон. – Заметьте, не что-нибудь, а поражение в многолетнем споре, который он и профессор Калифорнийского технологического института Кип Торн вели с Джоном Прескиллом, также профессором Калифорнийского технологического института и директором Института квантовой информации.
– Вы знаете про Хокинга? – удивился Дмитрий.
– Знаю, – безмятежно ответил сосед по столу.
– Вы физик?
– Скорее, инженер. Но я всегда интересовался космосом. Что касается чёрных дыр… – Его усмешка несла мечтательный оттенок. – Само их существование не очевидно для многих ученых. Это, быть может, самый драматичный спор в науке, который даёт ключ к общей теории относительности. Смешно говорить, но даже Эйнштейн не верил в чёрные дыры, которые только и могут спасти его теорию. Сегодня добрая половина физиков не верит в них. Уже открыто триста чёрных дыр, но споры продолжаются.
Всё это было поразительно – симпатичный старикашка разбирался в тонкостях. Дмитрий не мог удержаться:
– А что вы думаете насчёт теории струн?
– Многообещающая теория. Уверен, что на её основе удастся получить интересные результаты.
– А как вы оцениваете вероятность существования параллельных вселенных? – в запале произнёс Дмитрий.
– Как весьма высокую, – сказал сосед.
– Дорогой, – ласково прозвучал голос его супруги, – ты не даешь молодому человеку закончить обед.
И в самом деле, Дмитрий забыл про еду. Пока он наверстывал упущенное, пожилая парочка покинула их.
– Мы ещё поговорим, – обещал на прощание старик.
– Очень милые люди, – сказала Ирина.
Дмитрий задумчиво кивнул.
Потом наступил тихий час. Дневной сон растёкся по этажам основного корпуса. Астахов, привыкший спать днём в больнице, полностью принял санаторный распорядок дня. Он засыпал с лёгкостью ребенка. Так было и в тот день.
Астахову снился приятный немолодой человек с аккуратной бородкой и невероятно добрыми глазами. Вдвоем они прогуливались по санаторной аллее. Как чудесно светило солнце, каким упоительным был свежий воздух.
– Вы кто? – спросил Дмитрий своего спутника.
– Добрый ангел, – спокойно ответил тот.
– Вы – мой сосед по столовой, – мягко возразил Астахов.
– Разве это мешает мне быть добрым ангелом? – раздалось в ответ.
Дмитрий не мог не признать разумность этого довода.
– Вы – мой добрый ангел? – решил уточнить он.
– Нет. Василия Петровского.
Это удивило Дмитрия.
– А мой не хочет со мной говорить?
– Не в этом дело. Василий так бурно просил меня поговорить с вами, что я уступил. В виде исключения. Итак, вы хотите знать, кто из них троих прав, Хойл, Хокинг, Виленкин?