Священная тайна
Шрифт:
Габриель вышел из полумрака камеры хранения на яркий свет вестибюля. Стеклянный купол над вокзалом, который в высшей точке поднимался на сто футов, казалось, собирал все раздающиеся под ним звуки и посылал их эхом обратно. В вестибюле стояла такая какофония, что Габриель скорее почувствовал, чем услышал, что его телефон звонит.
— Девушка в Центральном управлении, — сказала Катрина. — Она в комнате для допросов на четвертом этаже, дает показания о событиях прошлой ночи.
— Когда поступила информация?
— Недавно, но мы думаем, что наш источник работает и на святых.
Разумное предположение. Значит, люди, которые пытались похитить Лив вчерашней ночью, близко, и они ждут своего шанса, чтобы повторить попытку.
— Я перезвоню тебе после, — сказал Габриель и нажал на «отбой».
Габриель вернулся к мотоциклу, надел на голову шлем и стал раздумывать над своим следующим шагом. Он пришел к выводу, что в Центральном управлении девушка находится в относительной безопасности. Вот только надолго ли она там задержится? Здание Центрального управления не из маленьких. Найти в нем девушку, не привлекая к себе внимания, почти невозможно. Заведя мотор, Габриель бросил взгляд на газетный киоск. На передней странице утреннего выпуска местной газеты красовалась увеличенная фотография стоящего на вершине монаха. Заголовок вверху сообщал: «ПАДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА».
Мужчина переключил сцепление и медленно влился в утреннее движение.
Он знал, куда девушка направится после Центрального управления.
62
Аркадиан толкнул большую стеклянную дверь Центрального управления полиции и придержал ее перед Лив. Девушка вышла из здания, щуря глаза от яркого утреннего солнца. Несколько полицейских в форме и в штатском обступили урну и курили, стряхивая в нее пепел. Девушка направилась к их компании.
— У вас есть сигарета? — попросила она мужчину в белой рубашке и голубом галстуке.
Ее опыт подсказывал, что с кабинетными работниками легче общаться.
Мужчина недоверчиво взглянул на потрепанную одежду подошедшей к нему девушки.
— Все нормально. Она со мной, — пришел на помощь Аркадиан.
Мужчина в голубом галстуке вытащил пачку «Мальборо лайт» и предложил Лив закурить.
— Спасибо, — поблагодарила она.
Лив выудила из пачки сигарету и постучала фильтром по тыльной стороне ладони. Мужчина дал ей прикурить. Лив наклонила голову и жадно вдохнула сухой дым. Никотиновый голод был почти нестерпимым. На вкус сигарета была еще хуже той, что она курила в комнате для допросов, но девушка все же одарила человека в штатском благодарной улыбкой и последовала за Аркадианом вдоль по улице.
— Когда вы виделись с братом в последний раз? — спросил инспектор, когда Лив поравнялась с ним.
Девушка сделала еще одну затяжку, тщетно надеясь, что на нее снизойдет знакомое блаженство.
— Восемь лет назад, — вдыхая едкий дым, ответила она. — Незадолго перед его исчезновением.
— А почему он уехал?
Лив скривилась. После курения во рту стоял отвратительный привкус. Что они добавляют в табак? Ей казалось, что она нанюхалась жженой резины.
— Долгая история.
— Ну, тогда не будем торопиться. Морг через две улицы.
Лив сделала последнюю затяжку и выбросила окурок в сточную канаву, надеясь, что мужчина, угостивший ее сигаретой, ничего не заметит.
— Я думаю, все началось после смерти отца… Я не знаю, как много вы об этом знаете…
Аркадиан вспомнил, как искал материалы на покойного монаха. Среди прочего он нашел статью, в которой описывались подробности автомобильной аварии в заснеженной ложбине.
— Я знаю все довольно подробно.
— Мой брат считал, что во всем виноват именно он. Врачи называли его состояние синдромом выжившего! Сэмюель не мог отделаться от навязчивого чувства, что не заслужил остаться в живых. Он долго лечился у психоаналитика, старался примириться с реальностью, но в конце концов нашел утешение в религии. Думаю, такое случается довольно часто. Вы ищете ответы и, не найдя их в этом мире, обращаетесь к потустороннему.
Она вспомнила события восьмилетней давности: свою поездку в Восточную Виргинию… стрекотание сверчков, под аккомпанемент которых медсестра Кинтнер рассказывала ей правду, сидя на веранде своего дома… радость, которую Лив испытала тогда… неопределенность и тревогу, которые вновь охватили ее после разговора с Сэмюелем…
— Мне не следовало говорить брату правду.
— Не вините себя в случившемся, — сказал Аркадиан. — Когда Сэмюель обвинял себя в смерти отца, вы же не считали его виновным.
— Нет.
— И вы никогда не обвиняли брата?
— Конечно же, нет.
— Ну, вот! Видите?! Смерть Сэмюеля — не ваша вина. Что бы вы ни говорили, что бы ни делали, ваш брат всегда действовал согласно личной уверенности в собственной вине. Вы ничем его не обидели.
— Откуда вы знаете?
— Если бы ваш брат считал по-другому, то он не захотел бы, чтобы вы узнали о его судьбе.
Лив пожала плечами.
— А если он хотел сделать мне больнее?
Аркадиан покачал головой.
— Нет… Вы ведь занимались репортажами о похищенных и пропавших без вести людях?
— Да.
— И что для родственников жертв самое невыносимое?
Лив вспомнила людей, у которых она брала интервью: рассеянные взгляды… бесконечные рассуждения о том, что могло бы случиться, если бы не… бесконечная неопределенность и чувство постоянного страха… Она подумала о демонах, которые обитали в ее душе после исчезновения Сэмюеля.
— Хуже всего неопределенность.
— Вот именно. Но теперь вы знаете. Знаете, так как ваш брат сделал все от него зависевшее, чтобы вы узнали. Это не наказание. Он хотел освободить вас от чувства неопределенности.
Вой сирен заставил обоих вздрогнуть. Большая пожарная машина пронеслась мимо них и завернула за угол. Аркадиан проводил ее глазами, а затем неожиданно сорвался с места. Лив секунду смотрела ему вслед, а затем бросилась за ним. Девушка догнала инспектора, когда тот завернул за угол.