Священная загадка [=Святая Кровь и Святой Грааль]
Шрифт:
Если мы не знаем, какова в точности была роль Рене Анжуйского в создании этих культурных очагов в Италии, то, во всяком случае, кажется, именно благодаря ему ими была принята одна из его любимых символических тем — тема Аркадии, аллегории, которая появилась в первый раз в западной постхристианской культуре.
Итак, в 1449 году Рене вместе со своим двором находится в своей резиденции в Тарасконе, где он занимается постановкой целой серии «Действ» своего собственного сочинения — нечто среднего между фигурами турнира и маскарада, во время которых рыцари состязаются и представляют что-то похожее на драму. Самая известная из них называется «Действо о пастушке», и в ней играет любовница короля,
Помимо произведений Рене Анжуйского, Аркадия встречается в образе фонтана или могилы, и оба неотделимы от подземной реки. Эта река всегда отождествлялась с рекой Алфиос, которая протекает через местность, расположенную в Греции и называющуюся Аркадией, прежде чем уйти под землю, пересечь море, не смешавшись с его водами, чтобы снова выйти на поверхность в Сицилии и соединиться с водами фонтана Аретузы. От античных времен до «Кубла-Хан» Кольриджа обожествленная река Алфиос считалась священной, ибо ее название имеет общий корень с греческим словом «Альфа», что, как известно, означает первопричину, источник, начало.
Эта подземная река, аллегория «подземных» преданий, скрытых от взгляда профана под различными формами эзотерической мысли, кажется, обрела для короля Рене очень большое значение. Символ невидимого знания, тайны, передаваемой от поколения к поколению по ритуалу — не мог ли он также внушить идею какого-то непризнанного потомства, рода, не прервавшегося до сих пор?
Впрочем, тема Аркадии и ее подземной реки вдохновляли не только Рене Анжуйского. В 1502 году в Италии вышла в свет книга, длинная пастораль под названием «Аркадия», влияние которой в области литературы и искусства окажется очень большим. Его автор, Якопо Саннадзаро, возможно, был сыном Жака Саннадзаро, который несколькими годами раньше принадлежал к итальянскому окружению Рене Анжуйского. Эта же поэма в 1553 году будет переведена на французский язык и — странный факт — снабжена посвящением кардиналу де Ленонкуру, один из потомков которого в XX веке составит генеалогии «документов Общины»…
В заключение вспомним, что «Аркадией» также называется пасторальный роман, опубликованный англичанином Филиппом Сиднеем [46] , и что в Италии она вдохновляла знаменитого Торквато Тассо, чей «Освобожденный Иерусалим» рассказывает о взятии святого города Годфруа Бульонским. Но только в XVII веке, в творчестве Никола Пуссена, а особенно в «Пастухах Аркадии», эта тема, бесспорно, достигает своего апогея.
Таковы эти внушенные символическим образом «подземной реки» идея традиции, иерархия ценностей, может быть даже, тщательно скрытое послание. Ибо эта река, невидимая для простых смертных, известна некоторым знатным семьям, которые прямо или косвенно фигурируют в генеалогиях «документов Общины».
46
Сэр Филипп Сидней был другом Джона Ди и приверженцем герметической мысли. Как считает Ятс, Джон Ди стоял у истоков создания розенкрейцерских манифестов. Сидней тогда знал о «подземной реке», протекающей через западноевропейские культуры.
Таким образом, эти семьи передают их смысл и символ тем, кому они покровительствуют в области искусства, как ранее Рене Анжуйский передал их Сфорца, Медичи и Гонзагам, которые дали двух великих магисторв ордену
Как мы видели, первый манифест розенкрейцеров появился в 1614 году, следующий — спустя год, и оба они знаменуют рождение знаменитого мифа, влияние которого распространится на весь XVII век. Они немедленно провоцируют со стороны Церкви, в особенности иезуитов, сильную негативную реакцию, но зато вызывают исступленный восторг у либеральных протестантов Европы. Среди главных представителей традиции розенкрейцеров надо, разумеется, назвать Роберта Флудда, шестнадцатого великого магистра Сионской Общины, с 1505 по 1637 годы.
В манифестах подробно рассказывается история легендарного Христиана Розенкрейца и «тайного и невидимого» братства посвященных французов и немцев, выходцами из которого они себя объявляют. В то же время они обнародуют грандиозные проекты — перестройка мира и человеческого сознания согласно великим принципам эзотерической мысли, приход к власти духовной свободы, когда человек, отбросив все преграды, получит доступ к недоступным до сих пор «тайнам природы» и станет хозяином своей судьбы в совершенной гармонии с космическими законами. Наконец, в них содержатся пылкие декларации, направленные против католической Церкви и Священной Римской империи.
Мы также уже видели, что эти первые проявления идей розенкрейцеров приписывают сегодня немецкому теологу Иоганну Валентину Андреа, великому магистру Сиона после Роберта Флудда, или, в самом крайнем случае, одному из его собратьев. Действительно, позже Андреа признается, что третий манифест от 1616 года — «Химическое венчание Христиана Розенкрейца», — анонимный, как и два предыдущих, он сочинил сам.
В данном случае речь идет о сложной герметической аллегории, которая окажет влияние на «Фауста» Гете, и где мы найдем отзвуки трудов английского эзотериста Джона Ди, который вдохновил Роберта Флудда, романы о Граале и о рыцарях Храма. Таким образом, имеется много вопросов по поводу белой туники, украшенной на плече красным крестом, Христиана Розенкрейца или же еще одной принцессе «королевского рода», дочиста ограбленной маврами, которую выбрасывает на берег в деревянном сундуке и которая после многочисленных перипетий кончает тем, что выходит замуж за принца и возвращает себе свое наследство.
Ведь если предпринятые расследования насчет Андреа сообщают нам, что между ним и генеалогиями «документов Общины» связи достаточно далекие, то, напротив, они устанавливают совершенно ясно, что он был близок к Фридриху V, Придворному электору, племяннику главы протестантов Генриха де ла Тур д'0вернь, виконту Тюреннскому и герцогу Бульонскому, а сам он являлся родственником семьи Лонгвиль, которая очень часто встречается в документах и в наших поисках. (Это тот Генрих де ла Тур д'0вернь, который с большими трудностями взял в 1591 году город Стенэ).
Итак, в 1613 году Фридрих V женится на Елизавете Стюарт, дочери Якова I Английского, внучке Марии, королевы Шотландской и правнучке Мари де Гиз, принадлежавшей к младшей ветви Лотарингского дома. Сто лет назад Мари де Гиз вышла замуж за герцога де Лонгвиля, а после его смерти — за Якова V Шотландского, создав таким образом династическую связь между семьями Стюарт и Лотарингов. Поэтому, как и трое следующих за ним великих магистров Общины, Андреа не скрывает своего интереса к королевскому трону Шотландии: герцогский дом Лотарингов был тогда очень ослаблен, и Сион моментально предпочел довериться всемогущим Стюартам.