Священная земля
Шрифт:
— Ничего, в следующий раз выйдет лучше.
Терпеливее Сета Хопкинса она в жизни своей никого не встречала. Невозможно представить себе, что он едва не убил человека. Хотя утверждает, что сидел в тюрьме именно за это. Совершенно не похоже, что он способен впасть в ярость. Значит, женщина, которую он защищал, была очень дорога ему. А может быть, в душе Сета Хопкинса скрыт вулкан страстей — дремлет до поры до времени, дожидаясь, пока не появится столь же страстная женщина, ему под стать... вот как она сама.
Анжелика отругала себя за эти мысли. В последнее время она все чаще
Анжелика никогда не думала, что жизнь может быть настолько тяжелой. У нее на руках появились мозоли и ранки, а мышцы болели не переставая. Работа, работа, бесконечная работа — и никаких развлечений. Даже бродячий цирк не заезжает в Чертову Балку, потому что лагерь слишком мал, чтобы привлечь их внимание. А единственное пианино стоит в салуне, куда женщин не допускают. Хоть какое-то разнообразие привносят драки по субботним вечерам, редкие кулачные бои на улице. Или тот раз, когда весь лагерь проснулся посреди ночи из-за взрыва самогонного аппарата валлийца Ллевелина. Или вечер, когда Чарли Бигелоу не в силах более выносить звуков музыкального инструмента Руперта Макдугала, вышел с ружьем, навел его на волынку и сказал:
— Или разучи другую мелодию, или я отправлю тебя вместе с этим дьявольским изобретением обратно в ад.
Ярким событием стало рождение ребенка у Свенсонов. Дети были такой редкостью в этих местах, что со всей округи пришли золотоискатели с подарками для малыша, и даже индейцы принесли бусы и перья. Анжелика видела, как взрослые люди рыдали при виде ребенка, и этот момент был наполнен таким благоговением, что напомнил ей о рождении Иисуса (хотя потом мужчины напились и устроили в лагере погром с пальбой из револьверов).
Больше всего она тосковала по дому. Ей хотелось перца чили и тортилий, душа жаждала звуков испанской гитары, она скучала по огромным рынкам Мехико-Сити, где под открытым небом продавались керамика, ткани и уникальные изделия с резьбой по дереву. Мечтала, что сюда забредет путешественник, с которым можно будет поговорить на испанском языке.
Подняв ацтекскую статуэтку, напоминавшую о далеком доме, и крепко сжав ее в руках, она мысленно попросила маленькую богиню даровать ей силу, потом поцеловала холодный нефрит и поставила ее обратно возле кровати.
— Мисс Д'Арси? Можно к вам?
Анжелика обернулась и увидела стоявшую в дверном проеме Элизу Гиббонс.
— О! Мисс Гиббонс!
Она быстро выдвинула стул и стерла с него пыль.
— Это такая честь для меня. Входите, прошу вас.
Элиза мгновенно оценила молодую женщину — зеленое атласное платье со множеством нижних юбок, в ушах сережки из зеленовато-голубых самоцветов. Вырядилась, словно на бал собралась, с презрением подумала Элиза. Но лицо и волосы перепачканы мукой, а вблизи можно разглядеть пятна на
— Признаюсь, я нечасто навещала вас, — Элиза не воспользовалась предложенным стулом. — Мистер Хопкинс намекал, что вы здесь временно.
— Я надеялась, что отец меня найдет.
— Скоро наступит зима. Когда начнутся дожди, дороги станут непроходимыми и сообщение с внешним миром почти прервется.
Зима! Анжелика поникла. Ей никогда не пережить зиму в этом месте.
— Я отвлекла вас от готовки, — сказала Элиза.
— У меня все валится из рук. Бедный мистер Хопкинс, от меня одни неприятности и никакой помощи.
— Кажется, вы собираетесь сварить суп?
— Я уже пробовала раньше. Но мистер Хопкинс назвал мой суп безвкусным.
Элиза сняла с себя капор.
— Чем вы приправляете его?
— Сеньора Остлер посоветовала мне добавлять две щепотки соли. Так я и поступаю.
— И это все? Лишь две щепотки соли на целую кастрюлю?
— Si.
— В том-то и проблема. Миссис Остлер подразумевала две щепотки на каждую порцию. Это большая кастрюля, минимум на десять порций. Насыпьте соли в ладонь. Вот так. Как раз столько вы и должны добавить в кастрюлю.
Анжелика широко раскрыла глаза от изумления.
— Так много?
Элиза улыбнулась.
— Это добавит ему вкуса. А сейчас я открою вам маленький секрет, который использую для собственной стряпни, — сказала она, взяв банку с мелассой[19]. — Мистер Хопкинс говорит — лучший соус, что он когда-либо пробовал...
К тому времени как Сет пришел домой, Анжелика снова была полна радостных надежд. Он уселся за стол и удивленно посмотрел на нее, когда она поставила перед ним тарелку и задорно подмигнула. Он недоверчиво покосился на соус. Потом поднес тарелку к носу и понюхал.
— Что-то не так? — поинтересовалась она.
— Этот соус... выглядит как-то странно. И пахнет необычно.
Она улыбнулась.
— Я добавила секретный ингредиент.
Сначала Сет попробовал суп, отправив полную ложку в голодный рот. И секунду спустя выплюнул все обратно. Быстро сделав несколько глотков воды и вытерев рот ладонью, он спросил:
— Что вы сделали с супом?
Она непонимающе смотрела на него.
— А что такое?
— Он просто ужасен!
Наступила тишина, слышно было, как в воздухе жужжали мухи. Потом, побледнев и стараясь держать себя в руках, Анжелика оперлась ладонями о стол и медленно поднялась.
— Мистер Хопкинс, вы избавили меня от страшной участи, и я всегда буду вам благодарна. Но сейчас мы только делаем хуже нам обоим, и я думаю, что мне следует уехать.
Он ошеломленно взглянул на нее.
— Уехать? Я просто хотел понять, что вы сделали с супом. У него вкус...
— У него неправильный вкус. Все, что я делаю, — неправильно. И никогда не станет лучше.
Она гордо подошла к перевернутому бочонку возле кровати, взяла богиню из розового нефрита, посмотрела на нее, потом вернулась к столу и аккуратно поставила статуэтку.