Священная земля
Шрифт:
Она вышла из комнаты.
— Миссис Докстейдер, — Эрика последовала за ней. — Поверьте, я говорю вам правду.
Внезапно она остановилась как вкопанная.
На противоположной стороне комнаты с белым ковровым покрытием и белыми скульптурами, поверх большого камина из светлого известняка висело необъятных размеров полотно с изображением двух солнц, одно было ярко-красным, другое огненно-желтым.
Джаред поймал Эрику за руку и тихо сказал:
— Нам лучше уйти, или она заявит в полицию. — И вдруг он тоже замер и уставился на полотно.
— Боже правый! Это
Эрика поискала взглядом Кэтлин Докстейдер, но женщина исчезла, и в следующий момент в дверном проеме появился высокий мужчина в блейзере со значком «Охранная служба Докстейдер Фармс». Эрика с Джаредом молча ушли, запрыгнули в «порше» и уехали обратно по алее.
Присоединившись к потоку машин на шоссе, Джаред время от времени посматривал на Эрику. Она сидела, глядя прямо перед собой через лобовое стекло, в глазах блестели слезы. Ему хотелось остановить машину, обнять ее и целовать так же страстно, как он поцеловал ее, вытащив из пещеры. Хотелось развернуть машину, вернуться к миссис Докстейдер и заявить ей в лицо, какая же она бессердечная стерва. Он жаждал выместить на ком-нибудь свой гнев.
— Ну как ты, ничего? — спросил он вместо этого.
Она молча кивнула, сжав рот.
Остановившись у светофора, Джаред глянул направо — туда, где поля для гольфа и эксклюзивные гостиничные комплексы купались в огнях, затем вперед — на машины, двигающиеся мимо ресторанов, магазинов и заправок. Потом он посмотрел налево, где дорога круто поднималась к подножию гор с зарослями кустарника, россыпями валунов и дикорастущими цветами. Когда загорелся зеленый, он свернул налево. Эрика не стала возражать.
На небе засияли звезды, и, когда они подъехали к вершине горы с густыми сосновыми рощами, начала всходить луна. Эрика не произнесла ни слова, с тех пор как они покинули дом Докстейдеров, и все еще сидела, будто онемев, когда Джаред остановил «порше» на краю леса и выключил фары. И сразу же звезды словно стали ярче, а небеса ближе. В воздухе чувствовалась прохлада.
Джаред повернулся на своем сиденье и выжидающе посмотрел на Эрику.
— Она моя бабушка, — тихо произнесла Эрика. — И знает это!
Лицо у нее было пугающе бледным.
— Ты заметил, какие у нее были глаза? Она узнала меня. Зачем, потратив столько денег и усилий на поиски, прогонять человека? — Эрика взглянула на свои ладони. — В заявлении о пропаже сказано, что Моника была на четвертом месяце беременности, значит, ее ребенок должен был появиться на свет в ноябре 1965 года. Я родилась как раз в ноябре 1965 года. Почему бабушка отреклась от меня?
— В чужое сердце не заглянешь.
Джаред вытянул руку вдоль спинки сиденья, касаясь пальцами ее волос. Казалось, что лесные сумерки сгустились вокруг, словно позволяя им побыть в уединении. Или, может быть, чтобы подслушать, о чем они говорили?
— Когда Нетсуя умерла, — тихо сказал Джаред, — я убежал и спрятался ото всего мира. Меня нашли морские биологи, привезли домой. И отец заявил мне, что я опозорил семью. Позже он извинился и попытался забрать свои слова назад, но слово не воробей, вылетит — не поймаешь. С тех пор наши отношения
Он потрогал завиток на ее шее. Она вздрогнула. Ночь становилась темнее, звезды ярче. В кустах сверкнули желтые глаза. Поблизости закричала ночная птица — одинокий, печальный звук.
— Когда я был мальчишкой, — продолжал Джаред. — То мечтал стать архитектором, но отец хотел, чтобы я был адвокатом, поэтому я стал адвокатом. Я всегда восхищался им и уважал его, но в то мгновение, когда он сказал, что я опозорил семью, я увидел перед собой совершенно чужого человека. Человека, который был мне неприятен. Я думал, что никогда не прощу его. Но сейчас... — Он вздохнул и посмотрел на деревья. — Услышав твою историю и увидев реакцию миссис Докстейдер, я начинаю думать, что родители, бабушки с дедушками, братья и сестры — всего лишь люди, они не могут быть идеальными. Дай ей больше времени, Эрика. Ты же знаешь, что сейчас она думает о тебе.
Она наконец посмотрела на него своими янтарными, совсем как у наблюдавших за ними обитателей леса, глазами.
— Но рисунок! Джаред, это, несомненно, то самое место, которое являлось мне в сновидениях с самого детства.
Он нахмурился.
— В сновидениях? О чем ты говоришь?
Она открыла дверцу и вылезла из машины, Джаред последовал за ней. Внизу перед ними раскинулась долина Коачелла, тянувшаяся до самого горизонта, словно темное море, мерцающее отражениями звезд. Они немного постояли, дыша холодным горным воздухом, вдыхая аромат сосен и суглинистой почвы. Потом Эрика зашагала по поросшей травой тропинке, освещаемой лунным светом.
Джаред шел чуть позади, слушая ее объяснения.
— Рисунок в пещере — он мне постоянно снится в снах, с самых малых лет. Именно поэтому я упросила Сэма отдать проект мне, когда увидела фотографии в выпусках новостей. Я постаралась внушить ему, будто отчаянно хочу получить хорошую работу после провала с Чедвиком и восстановить таким образом свою репутацию. Но настоящая причина крылась совсем в другом. Этот рисунок снится мне на протяжении всей моей жизни, и я думала, что найду ответы в пещере. А вместо этого нашла еще одну загадку.
Они вышли к ручью, журчавшему и шептавшему, словно рассказывая тайны. Эрика задрожала и Джаред снял пиджак и накинул ей на плечи.
— Ты спросила миссис Докстейдер о головных болях, зачем?
— Я страдала от них с тех пор, как помню себя, — и это не просто головные боли, а скорее мигрени. Очень сильные. Учителя вечно думали, что я притворяюсь. Меня обвиняли в том, что я хочу привлечь к себе внимание, и в том, что не хочу писать контрольную. Одна школьная медсестра поверила мне и отвела на осмотр к врачу. Но то была клиника системы соцобеспечения, поэтому доктор просто проверил мои уши и попросил сказать «А». Меня приняли всерьез, только когда я упала в обморок в студенческом городке. Каких только тестов и программ я не проходила, была у специалистов по головным болям, неврологов и даже психологов. Никто не знает, в чем причина болей, но, что поразило всех врачей, так это зрительные и слуховые образы, которые их иногда сопровождают.