Священные монстры (портреты)
Шрифт:
Великолепна в исполнении Эдит Пиаф "Карманьена":
"Это приближаются, это приближаются, это приближаются!
Аристократы, мы их повесим!
Триста лет вы гоняли нас на войны
Теперь пришла расплата, мсье короли!"
в страсть этой революционной песни простая парижанка плебейка Эдит вносит свою личную страсть так мощно звучат слова.
Кипящей смолой классовой ненависти, мелодрамой парижских блатных песенок о любви умела страстно залить своих слушателей маленькая худенькая женщина с консервативной прической в простом темном платье с белым воротничком. В том, что Пиаф народная певица достигла национальной сцены и сделалась певицей национальной, французской можно только поаплодировать французской культуре. В России признание для певицы криминального романса невозможно. Наше официальное искусство обезжирено, чопорно,
Еще одна великая песня "Мой легионер!". Думаю, она принесла Иностранному легиону неисчислимое количество рекрутов, стала фольклором Легиона и его гордостью.
В чем разгадка Пиаф? В трагизме ее сюжетов, в трагизме ее персонажей, в трагизме жизни, которую обречены судьбой вести ее персонажи, в трагизме ее хрипловатого холодного и страстного (и этим благородного) голоса. В том, что душа Пиаф подлинно чистая душа маленькой воровки, не вышедшей в проститутки, ростом и статью.
"Когда ты берешь меня в свои руки
И обращаешься ко мне шепотом...
Я вижу жизнь в розовом цвете..."
Справедливости ради следует сказать, что пришествие Пиаф подготовили менее известные чем она десятки народных певиц, выступавших с подобным же криминальным романсом. Достаточно упомянуть хотя бы шансонетку Мистингет. И безусловно также, что пришествие Пиаф подготовили века криминальной культурной традиции во Франции, начиная от Франсуа Вийона. Так что Пиаф и Жан Жене не были случайными чужаками и экзотикой, они уверенно пришли в 40-х годах и уверенно заняли каждый свое место на подготовленных для них тронах.
Адольф Гитлер: художник
Есть пьеса Мишимы под названием "Мой друг - Гитлер". В пьесе Эрнест Рэм все время повторяет фразу: "Адольф - художник, а Эрнест - солдат". По ходу пьесы Гитлер доказывает обратное: действие происходит до и во время "Ночи длинных ножей", когда Гитлер уничтожил всю верхушку СА во главе с Рэмом, а заодно и других своих политических противников, среди них Штрассера.
Интересно, что Рэм (во всяком случае Рэм - герой пьесы Мишимы) - прав абсолютно. Категорически прав. Главное в Гитлере не его военная служба, в конце концов, он был капралом (или фельдфебелем) всего четыре года с 1914 по 1918. А художником он был большую часть его жизни, и до и после 1-ой мировой войны.
В годы, проведенные им в Вене, Гитлер, как известно, пережил длительный период богемы. Мать его умерла, средств для существования у Адольфа не было никаких. Он рисовал картинки для туристов, а его приятель бомж продавал их в местах скопления туристов. Сюжеты картинок были исторические архитектурные памятники и виды Вены: Собор Святого Стефана и прочее. В ту пору Гитлера помнят как мрачного сутулого парня в длинном пальто и даже в котелке, то есть с претензией на оригинальность. Ночуя где придется, в ночлежках, Гитлер и его приятель бомж в конце концов выбились из нищеты и даже смогли снять себе комнату. В те годы Гитлер много читал, и по его собственному признанию, именно в эти годы - с 17 до 24 лет - впитал в себя все идеи, впоследствии развитые им в "Майн кампф". Рисовать он никогда не переставал. Поскольку он мечтал стать архитектором, особенно охотно, и не только потому, что хотел продать их, он избирал сюжетом для картин архитектурные ансамбли. В Вене немало великолепных исторических памятников.
Существует поверхностное мнение, что, якобы, Гитлер был неудачливым и неталантливым художником. Мнение это основано лишь на острой неприязни к Гитлеру как политику национал-социалисту, и к нацистскому режиму, установленному им. Мне пришлось видеть многие репродукции акварелей Гитлера (например, в редкой французской книге начала 60-х годов "Женщины Гитлера") и я должен сказать, что это поразительные акварели. Как правило, они изображают некие старые архитектурные сооружения: храмы, ворота, арки. Это нечто среднее между Клодом Лорреном и сюрреалистом итальянцем Де Кирико. Молчаливая вселенная мистически загадочных архитектурных форм. Может быть это, видевшийся Гитлеру в архитектурных формах, Третий Рейх. И это талантливо.
На фронте в северной Франции связной велосипедист ефрейтор Гитлер запоями рисовал. В вышеупомянутой книге приведены множество мастерски выполненных акварелей и рисунков, которые я
После войны Гитлер, и это малоизвестно, долгие годы до 1928 года работал художником для фирмы "Мерседес-Бенц". Известно его высказывание конца 20-х годов: "Больше всего в жизни я горжусь тем, что в прекрасных линиях "мерседеса" есть и моя работа". Как известно, Гитлер лично нарисовал и формы народного автомобиля "Фольскваген". И это талантливо.
Период с 17 до 24 сформировал Гитлера: прочитанные книги, встреченные люди, ночлежки, безденежье, жизненные унижения - сделали мечтательного молодого человека крепким мужиком. Антисемитизм Гитлер тоже подцепил именно в эти годы в Вене.
Солдатом Гитлер был случайно, художником - он родился. Хотел стать и стал. Весь его набор идей, мифы, которыми он питался, это идеи и мифы человека искусства.
Можно с уверенностью сказать, что, если бы не политические успехи, Адольф Гитлер стал бы в конце концов значительным художником. Называть его неудачником несправедливо. Его не приняли в Академию художеств, ну и что с того. Скольких будущих талантов и гением никуда не приняли, а большинство вообще не училось. Все поступки Гитлера и вся его политическая жизнь - это поступки и жизнь художника, artist(а) и мстить ему, делая из него узколобого ефрейтора (впоследствии капрала, для уточнения), мстить ему - post mortum несправедливо.
Семь лет московской богемы (ровно, день в день - с 30 сентября 1967 по 30 сентября 1974 года, когда я вылетел, и куда же? В Вену!) в моей биографии, потом страшные шесть лет на мостовых Нью-Йорка, позднее пришлось нищенствовать и в Париже с 1980 года. Этот опыт позволяет мне хорошо понять бледного юношу Гитлера в длинном пальто венского бродягу.
В феврале 1983 года я поехал в Мюнхен, к художнице Ренат фон Гриндер, с ответным визитом. Дело в том, что после выхода моей книги "Это я, Эдичка" в издательстве "Шерц-Верлаг" по-немецки, я стал получать письма от немецких читателей. Письма приходили на адрес французского издательства "Рамзэй", а Коринн - пресс-атташе издательства - передавала их мне. За несколько месяцев до этого Ренат фон Гриндер прилетала в Париж, посетить меня и оказалась высокой, очень худой, бледной блондинкой. Она останавливалась у меня на rue des Ecouffes, и мы несколько дней занимались любовью. В Мюнхене, она, как оказалось, жила на Rue Odeonplatz в самом центре старого города. Из окна ее мастерской был виден королевский дворец. Оказалось, что именно здесь произошли трагические события германской истории- 9 ноября 1923 года на соседней улочке бунтующие национал-социалисты во главе с Гитлером и генералом Людендорфом были остановлены залпом полицейских. 16 национал-социалистов были убиты, в том числе и товарищ Гитлера, шедший рядом с ним и державший его под руку, русский немец Шеонер-Рихтер. Всякий раз, проходя по этой, мощенной старыми булыжниками, улице, я находил на булыжниках букет красных гвоздик - в память о погибших далекого 23 года. Так закончился тогда знаменитый "Пивной путч", повалились тогда на булыжники лучшие товарищи Адольфа. Сам он был арестован и провел в крепости Ландсберг под стражей полтора года в компании с Гессом. Там же он начал диктовать книгу с длинным названием: "4,5 года борьбы с (перечислялось с чем)", которое его издатель Аман сократил до короткого "Майн кампф" - "Моя борьба.
Ренат фон Гриндер вполне подходила мне по всем параметрам. Она была свихнувшаяся в богему аристократка, неглупая, друзья ее были красочно одетые панковатые ребята и девушки. Помню, что мы ездили с ней по маленьким немецким городкам, где обязательно посещали почему-то кладбища. На кладбищах оказалось множество могил с пометками дат смерти от 1941 до 1945 и местами смерти - Сталинград, Ленинград или просто: Восточный фронт. Почему-то никакой ненависти к Гитлеру я не испытывал, красные гвоздики на брусчатке понимал. А особенно понимал юного Гитлера в Вене, - потому что сам пережил голодные годы в Москве. Думаю, что в Вене Гитлер пережил "иллюминацию озарение и от голода и от отверженности. Я пережил в жизни несколько иллюминаций, но позднее: первую в феврале 1976 года в Нью-Йорке, вторую в ноябре-декабре 1991 года в Вуковаре, на сербско-хорватской войне, первой в моей жизни.