Священный метод
Шрифт:
– Телефон в ординаторской, пользуйтесь. Но… вы ж понимаете, что он безнадежный.
– Мы много что понимаем. В том числе и то, что бороться будем до последнего. Плазма нужна срочно. И лаборатория тоже нужна срочно. Не можете сделать анализы сами, пустите нас. Мы сделаем.
– Да делайте вы что хотите, – тяжелый вздох. – Не разберешься с нашими властями. То прикончи, то вылечи…
– Первое у вас мастерски получается, во втором сильно сомневаюсь!
– Берта, нужны простыни, ты поняла? Старые простыни, ветхие такие, которые обычно на тряпки рвут… Чем
– Нет, это не кома. Спит. Он совершенно измучен, пусть отдыхает. Плохо то, что температура не падает. Да, четыре единицы плазмы уже перелили, антибиотики широкого спектра действия, но…
– Ваш друг опять пошел звонить?
– Да, пытается вызвать кого-нибудь из проходящих портал. Вы объяснили своим сотрудникам то, о чем я говорил два часа назад?
– Да.
– Тогда какого черта во второй реанимации восемнадцать в палате вместо двадцати пяти?
– Там не работает отопление.
– А вы возьмите и почините.
– Да, снова я. 1/13. Кто проходит портал?
– К сожалению, опять военные.
– В плане на проход есть кто-то еще?
– Файри Соградо, я уже говорила вам, что у нас нет плана на проход. И быть не может, потому что идут боевые действия, группы заводят в соответствии с приказами сверху.
– Простите… Через двадцать минут снова свяжусь с вами.
– Я вам искренне сочувствую, но ничем не могу помочь, – девушка-координатор, по всей видимости, не лгала, голос у нее и впрямь был грустным. – Оставайтесь на связи.
– Спасибо.
– 1/13. Никто не…
– Проходит первая группа госпиталя святого Иоанна, Санкт-Рена. Связываю?
– Да!!! 1/13, Краснопресненская тюремная больница, срочно нужна помощь!
– Рыжий, ты что ли?!
– Илья?..
– Матерь божья… не ори, скажи толком, что такое? Вы… уже здесь?!
– Илюш, быстрее, умоляю! Септический шок, мы ничего сделать не можем!..
– Кто? – в голосе Ильи послышалась тревога.
– Ит.
– Так. Что нужно?
– Всё нужно! Блок по максимуму, хирургическая…
– Сколько продержится?
– Уже нисколько. Илья, быстрее!
– Десять минут, рыжий… Саиш, закажи блок! Скрипач, секунду, мы до площади дойдем, нам блок посадить надо, – торопливые шаги, сопение. – Саиш, давай с нами. Всё, мы вылетели. К окну подойти там можно? Окно большое?
– Большое, но с решеткой. Ладно, хрен с ней, Кир сейчас выломает.
– Кир? И кто из ваших в результате там?!
– Все.
– Вашу маму… Что с Итом? Как это случилось?
– Это уже три месяца как случилось. Нас расстреляли на выходе из портала. Можно быстрее? Ему совсем плохо, сердце останавливается, Фэб сейчас руками качает, запустить не можем…
– Рыжий, пять минут, мы уже над городом. Уберите окно, завесу потом воткнем туда, и ладно.
– Сейчас… Кир, «Вереск» на подлете, надо окно убрать!
– Ща сделаю. Слушай, Фэб запустил, так что ты это… не трясись.
– Я не могу не трястись, понимаешь? Как я…
– Пошли ломать окно.
– Ой, нехорошо-то как… – Илья горестно качает головой. – Это как же такое вышло… Рыжий, голову ему чуть вверх, я заведу доску. Спасибо… Саиш, «карту» кинь… ребят, поехали по общему. Надо хотя бы попытаться.
Поль сейчас маневрировал, стараясь подвести блок так, чтобы он полностью перекрывал окно, а они впятером стояли у койки и спешно делали первичный анализ. Участки воспалений, кровоток, степень заражения. Судя по выражению на лице Ильи, дела были действительно плохи – он то и дело принимался сопеть и хмуриться, но потом спохватывался и переставал.
В «Вереске», когда Илья ставил рыжего с собой в одну бригаду, тот часто ругался с ним из-за этого сопения. Чем-то оно ему не нравилось…
– Так. Заменяем кровь на вторую экстренную, параллельно разгружаем сердце.
– Почему не на первую? – спросил Кир.
– Свертываемость выше, давайте на вторую.
– Пятнадцать процентов своей.
– Десять. – Илья отрицательно трясет головой. – Снизим вероятность прохода пневмококка и синегнойной через ГЭБ. Голова сейчас в плюс, остальное…
– Потом, – отмахивается Скрипач. – Давайте, поехали.
– Стой в желтой зоне пока что, у тебя руки трясутся. Саиш, завел? Становись вторым в красную.
– Угу. Рыжий, а ну, взяли.
«Комбайн» выкатился из блока без звука. Подвели поближе, выдвинули хирургические стулья.
– Не надо пока, пешком постоим, – отмахнулся Кир. – Диски под локти лучше дайте, а тут черт-те сколько с руками навесу придется…
…Своя кровь уже почти вся – в аппарате. Осталось только десять процентов, их оставить необходимо – существует парадоксальная реакция при использовании заменителей, организм начинает отторгать свою кровь. Эти десять процентов необходимы для того, чтобы потом можно было постепенно заменить эрзац.
Эрзац выглядит, как белесая мутная жидкость – и поэтому Ит сейчас бледен, как белая «доска», на которой он лежит. Ко всем крупным проекциям сосудов подведены и подключены модули, соединенные с системой. К части доступных сосудов помельче – тоже. Маленький разрез, затем вена подхватывается «кошачьим языком», тоненькой лопаткой с шершавым покрытием, выводится наружу, и фиксируется в модуле, который ее разделяет и делает двойную вставку. Установка по две секунды на зону, один из самых быстрых методов общей замены. По одной части модуля уходит в аппарат собственная кровь, по другой – в кровоток поступает заменитель. Метод максимально щадящий, он компенсирует сразу всё: и сердечную недостаточность, и гипоксию, и обезвоживание, и многое другое. Не последнюю роль в этом, разумеется, имеет состав эрзаца.