Святая инквизиция
Шрифт:
– Если вы настаиваете...
– Настаиваю.
Я нетерпелива. И это моя слабость. И причина многих ошибок...
– Слепой, в отличие от зрячего, никогда не полагается на свои глаза, госпожа Лилит. Он просто не может сделать этого! Ведь он не видит ничего. Его удел - вечная темнота. Но при всем при этом эти люди способны, при достаточной подготовке, конечно, быть очень хорошими воинами. Как вы считаете - почему?
– Откуда мне знать? Я же не слепая.
– Все дело в их потрясающем слухе. Он становится словно бы компенсацией
А наедине со змеем она обращается к нему исключительно на "вы"...
– Но с вашими глазами вроде бы все в порядке...
– Да. Сейчас. А когда-то все было иначе.
Заметка на память - еще раз прочитать досье этой художницы. Хотя я готова поклясться, что про ее зрение там не сказано абсолютно ничего... Память-то у меня, как и у Полоза с Цербером, стопроцентная!
– Как интересно!
– Да нет, в общем-то... Просто мне когда-то повезло. Или наоборот - не повезло. Это уж с какой стороны посмотреть. Вот и все.
Ну-ну! Так и быть - сегодня я тебе поверю. Потому что причина для разговора у меня совершенно другая...
– А вы, случайно не знаете, чего это Полоз ходит такой злой в последнее время, а?
– Нет. Не имею ни малейшего понятия.
– Да? Жаль... А я-то надеялась, что хоть вы что-то знаете...
Девочка, ты же не машина! Ты просто не можешь работать без передышки столько времени! Это - невозможно...
– К сожалению, ничем не могу вам помочь... впрочем, вы могли бы спросить самого Полоза об этом.
Пыталась уже. Безрезультатно. Иначе с чего бы это я тут разговоры вела? Да еще такие... дружелюбные. Да еще с той, кого хочу убить...
– Пожалуй, я воспользуюсь вашим советом...
– Бог в помощь.
Вот так ненавязчиво заканчивают разговоры. Мол, не мешайте, у меня еще очень много работы... и ее надо выполнить в кратчайшие сроки! Так что - скатертью дорожка вам многоуважаемая госпожа Лилит.
Ладно. Будь по-твоему, девочка. Сегодня я от тебя отстану. Тем более, что работа есть не только у тебя, но еще и у меня...
Надо взять какого-то преступника, который возомнил о себе слишком много. Переступил границу. Позволил присвоить себе то, чем владеет только Инквизиция. Власть над чужими жизнями. Возможность решать, кому жить, а кому - умереть.
Я умею убивать медленно... Но сегодня мне хочется расправиться со своим задание побыстрее. Да еще и свалить все на Сопротивление надо. Для профилактики. Чтобы эти дети там не расслаблялись!
Поэтому на охоту я выйду поздно ночью. И подожду свою жертву на его маршруте до дома... Он ведь у нас добропорядочный гражданин! Способный, однако, шутя расправиться с любым. Почти... До нас, созданий Инквизиции он все-таки не дотягивает. Причем, очень и очень сильно. Ведь мы - почти совершенны в своем умении обрывать чужие жизни...
И ждать.
Долго-долго! Столько, сколько обычный человек просто не способен!
Так что... все уже решено. Приговор вынесен. Теперь надо его осуществить... А это дело нескольких минут! А потом можно и погулять сходить... Кажется, недавно открылась выставка работ того неизвестного художника... В подполье где-то. Надо у Цербера будет уточнить.
Хоть узнаю о том, что рисует эта "заноза Инквизиции". Ну, заодно и выявлю тех, кто выступает против власти Инквизиции, возьму на заметку всяких инакомыслящих, да еще и получу эстетическое удовольствие. На симпатичную вещь всегда приятно посмотреть...
Но это - позже. Сейчас меня ждет работа.
* * *
Самое сложное - не упасть. Не свалится от усталости на этот узорчатый пол. Не закрыть навечно глаза, чтобы не видеть ничего. Совсем-совсем. И не слышать шагов моих наблюдателей... Которые только сменяются... не давая мне возможности передохнуть и расслабиться. Даже на мгновение.
Но я не жалуюсь.
Сама виновата. Жила бы потише - все было бы иначе. А так... Терпи! Ничего другого у меня и не остается.
Но как это трудно! В особенности постоянно чувствовать чужой взгляд между лопаток. И слышать шорох чужих одежд. Конечно, из зала угол в котором постоянно стоят слуги Инквизиции, не просматривается... Но это не так важно. Для меня. Ведь на моей стороне мое умение слышать много больше остальных.
Потому что я была слепой. Несколько месяцев, долгих и жутких, меня сопровождала темнота. Беспроглядная и беспросветная. И, что самое главное - об этом никто не знает. Даже родители с сестрой... Потому что это моя тайна. Моя и моей бабушки, которая рассказывала мне о Боге. Которая учила меня верить.
И это именно она поставила мне диагноз... Как-никак бабушка была врачом! Причем, одним из лучших в нашем мире на всех трех планетах! Ее даже Инквизиция никогда не решалась очень сильно теснить... Потому что хорошие врачи нужны всем! Даже Инквизиторам.
А я...
Когда-нибудь я могу полностью ослепнуть. И тот раз был лишь сигналом. Первой ласточкой с предупреждением...
Мне нельзя нервничать, переживать и волноваться. Совсем. А еще болеть. Чем угодно... Потому что тогда моим спутником становится сильнейшая головная боль. Настолько, что голову поднять невозможно... И лекарства ослабить ее не могут. Никакие.
И для меня это значит жить в вечной темноте... Которая иногда приходит ко мне в гости нежданно-негаданно, заставляя плакать от собственно бессилия. Ведь в этом состоянии я не могу ничего... Совершенно!
И жизнь становится бессмысленной. Хотя я не должна так говорить... Ведь жизнь сама по себе - бесценна! И дело можно найти всегда! Были бы руки да желание...
Сейчас, правда, приступы стали только чаще... И это - тревожно. Мне надо успокоится и отдохнуть. Перестать так... психовать. Нервные же клетки - не восстанавливаются.