Святая инквизиция
Шрифт:
Мне интересно разговаривать с ней. Ведь она столько знает и помнит! Много больше моего. Потому что рядом с ней я - мальчишка. Ребенок. Хоть и старшее почти вдвое.
Просто... пережил я много меньше нее.
Мало кто способен увидеть Землю так, как вижу ее я. Потому что остановится никто не хочет. Оглянуться. Послушать ее голос - шепот ветра и дождя.
Но я - не все. И способен позволить себе обратить на нее внимание. Сегодня - почти в последний раз. Сюда я теперь вернусь только тогда, когда будет вынесен приговор. Чтобы оплакать ее полную гибель.
–
– Ты умрешь скоро. Уже нельзя ничего сделать. Они этого не хотят. Они больше не верят...
– Может быть. Но все еще может изменится... У них есть выбор.
А я сомневаюсь... Не верю в эти обнадеживающие слова. Наверное, потому, что совсем не умею ничего выбирать. Всю свою не маленькую жизнь я плыл по течению... Или стоял на берегу. Наблюдая за теми, кто хотел хоть что-то изменить. Переписать. Переделать.
Хотя не совсем. Я пытался вернуть людям надежду. Когда во мне еще жили юношеский максимализм и мечты о том, чтобы сделать этот мир лучше, чище, светлей. Когда я еще пытался достучатся до людских сердец.
Безуспешно.
– А поздно не будет?
– Нет. Потому что ничто не кончается, мальчик.
Старый спор. Очень-очень. Но никак не могущий прийти к своему финалу... Потому что договорится не можем. Неспособны просто. Ведь у нее своя правда, а у меня - своя. Разная.
Я считаю, что рано или поздно кончается все. Любовь, ненависть, верность... Они просто осыпаются песком под ноги тех, кто раньше испытывал эти чувства, не оставляя ничего взамен. Так же, как и великие империи превращаются в историю, а города - в руины. Так же как исчезает из человеческих сердец то, что я когда-то пытался спасти...
А Земля... Она говорит, что концов не бывает. Никаких. Потому что чей-то конец это одновременно и чье-то начало. Может не очень счастливое, но неизменно интересное! Ведь человеческая жизнь удивительна! Потрясающа в своих перипетиях и поворотах! Настолько, что и предсказать ее бывает невозможно.
– Это вы так считаете, а не я. Тем более, что скоро людей не останется.
– Да, я - не ты. Я еще верю в них.
Веришь...
– Я верю в светлую душу, что старается изменить хоть что-то. Я верю, что она сумеет достучаться и простить. Тем более, что на моей планете еще остались те, кто достоин жить. Жаль только, что чаша Смерти перевесила...
– Жаль.
Я люблю этих глупых людей. Я не могу бросить их. И если бы мог, то ушел в бездну за ними, но - не могу. Я - ангел.
– Как бы я хотел и дальше хранить их, стучаться в их сердца. Снова научится верить в них.
– Кто тебе мешает? Еще не поздно... Еще есть время. Тем более, что Он не хочет их смерти...
– Значит, все еще может измениться.
– Да. Я верю в своих детей.
* * *
Я набрасываю на картину большое покрывало. Почти огромное. Такое, чтобы оно закрывало не только мою работу, но и всю стену.
И делаю это все я сама. В одиночестве. Без посторонних глаз и ушей. Это моя маленькая награда. Просьба, которую выполнили, не понимая того, что она за собой таит. Но позволить кому-то другому занавешивать Мои картины я не могла позволить... Хотя это ничего бы не изменило. Дозировка специального растворителя четко высчитана. До грамма. До минуты.
Но это уже не важно...
Потому что - все. Я закончила. И показала конечный вариант Инквизитору, Полозу, Лилит и Церберу. Первый - доволен, последние - содрогнулись. Потому что созданная мной картина ужасна в своей гениальности. Потому что она действительно может поставить Инквизицию на одну ступень с Богом.
Однако, этого не будет. Через несколько часов все изменится. И одна картина уступит место другой. Вернее, другим...
Дальше дороги нет.
Дальше пустота.
Приговор.
Но пусть лучше так...
А я... создала шедевр. Почти что кровью своей. Но его увидят только завтра. Без меня. Я же буду ждать того момента, когда за мной придут мои палачи. Ведь убегать - бессмысленно! Разве что в другую галактику...
Однако, это - невозможно. Ведь не создан еще такой корабль! И если и создастся, то нескоро... Лет через сто.
Так что, бежать некуда. Совсем. И остается только одно - ожидание. Тягостное, как смола...
Скоро я вернусь домой, заварю себе чашку крепкого черного кофе и сяду на свой огромный подоконник смотреть на то, как просыпается город. И совсем не буду думать... Только сидеть и пить свой кофе...
И ждать того момента, когда откроется дверь и в мой дом войдет кто-то из слуг Инквизиции. Полоз или Лилит. Ведь обычно именно они убирают неугодных.
Мне не о чем сожалеть! Я делала то, что должно... Кто-то, может, меня и осудит, но это его право! Ведь все люди разные и у всех свои ценности, принципы и характеры. Мой - такой. И с этим уже ничего не поделаешь!
Тем более, что та, другая картина на самом деле ничем не навредит Инквизиции и ее главе. Потому что она не обличает ничего, но просто заставляет вспомнить... Свое собственное рождение, когда совсем ничего не значили ни политика, ни милость владык, ни ложь, ни власть... Их просто тогда не существовало.
Была только радость... обращенная на того, кто пришел в этот мир. И улыбнулся ему. Протянул к нему руки и засмеялся...
Все мы были детьми. И у нас были свои проблемы, горести, печали, радости и важные события! Мы умели замечать много... Много больше, чем все остальные...
Мы тогда умели сочувствовать. Плакать.
А сейчас уже нет. Ведь то, что было когда-то важным, растаяло белой дымкой воспоминаний. И об этом напомнит третья картина. Наверное, самая страшная из созданных мною. Но я ничего не могу поделать. Так надо.
Рождество... Когда еще можно напомнить о том, что забыто, если не в этот день?
А ведь все случится уже завтра... Но перед тем, как я вернусь домой надо будет сделать кое-что еще! Отдать еще одну картину, созданную для друга... Без которого не случилось бы первого чуда. Без чьей помощи я не смогла бы совершить то, что сделала.