Святая Мысль - Мать Мира
Шрифт:
– Хорошо, тогда отправляйся прямо сейчас. Да, Клавдия, возьми с собой что-нибудь из продуктов, пусть это будет им моим даром.
– Но ты же знаешь, как к этому относится Иисус.
– Ну, хорошо, ступай, и дай Бог, чтобы ты все уладила.
Клавдия удалилась.
«Господи, мне доводится решать судьбу Сына Божьего, а Богу придется решать судьбу моей семьи. Где же все-таки находится истина? Птицу и ту можно поймать, а вот найти истину мне очень трудно», - подумал Понтий.
– Мыслитель, ты один?
Понтий вздрогнул:
– А, Антипа, проходи.
– Я тебе
– Да нет, ты как раз вовремя. Антипа, давай обойдемся без слуг…
– А, что ты имеешь в виду?
– Что я имею в виду…, давай с тобой опустимся в мой винный подвал и посидим там, как простые люди.
– Что, прямо с утра?
– Да ради Бога, Антипа, наша жизнь подвластна только Богу, и мы не знаем, когда Он ее заберет у нас. Так что идем.
Они опустились в подвал, где было прохладно и пахло вином.
– Антипа, присаживайся, я тебе подам…
– О, Понтий, я не против, поухаживай за мной и сразу же ответь мне: куда отправилась твоя Клавдия?
– Понимаешь, мысль у меня возникла, в который уже раз она явилась ко мне, я не знаю, в общем, Клавдия пошла, дабы снова просить Иисуса и Мать Марию о том, чтобы они покинули Иерусалим. Не хочу я этого позора, да и грех брать на себя не хочу.
– А ты и не бери.
– Да, тебе легко говорить, а решать то мне, хотя Он твой человек.
– Но он же в данный момент находится у тебя.
– Антипа, но это же не птичка, сидящая в клетке, это человек, и мы с тобой должны признать, хотя нам с тобой этого и не нужно доказывать, что это не простой человек. Ибо, сколько хорошего Он сделал для нас с тобой, да и не только для нас, а и многих людей. И ежели существует Сущий, а Он существует на самом деле, думаю, что Он слышит нас, да и все наши мысли. Но почему не надоумит тебя или меня избрать выход из создавшегося положения?
– Понтий, слушай, мы ведь опустились в подвал не только для беседы, мы бы могли поговорить об этом и там, наверху.
– А, извини, - Понтий поднес сосуд с вином, - бери, угощайся.
Испив вина, они оба умолкли, каждый думал о своем.
ДОМ КОРНИЛИЯ.
– К вам можно?
Мария удивленно посмотрела на Клавдию:
– Конечно, можно, проходи. Но извини, Клавдия, я как-то чувствую себя неловко.
– Мария, успокойся, а где Иисус?
– Он сейчас придет. Клавдия, а с чем связан твой визит?
– Мария, я пришла поговорить с Тобой, как мать с матерью, ибо Ты сама чувствуешь, что происходит в Иерусалиме по отношению к Иисусу, да и к Тебе тоже. И вот я хочу, поверь, по просьбе Понтия, просить вас, чтобы вы покинули Иерусалим, хотя бы на некоторое время.
Мария задумалась, затем сказала:
– Клавдия, мы же об этом уже говорили, и Я смирилась с тем, чтобы не произошло с Моим Сыном, да и со Мной, мы из Иерусалима не уйдем.
– Мария, Ты то смирилась, но пойми, как быть нам?
– Как быть вам и как поступить, об этом знает лишь Сущий на Небесах. И, тем более, Иисус на это никогда не согласится, потому что Он знает свою судьбу, Мою, да и вашу тоже намного вперед. Как Матери, как женщине Мне жаль Его, но Я никогда не подавала
– Мария, я вижу, как мучается Понтий. Он таким никогда не был, и мне его тоже жаль. Но я вижу и другое, как духовники наши давят на Понтия, да и на народ, настраивая всех против Иисуса.
– Клавдия, Я знаю это. Но ежели суждено Моему Сыну прожить такую жизнь, то значит от этого уйти нельзя. Тем более Он рожден по предназначению, поэтому избежать этого просто невозможно. И где есть гарантия, что если мы покинем Иерусалим, то с Нами ничего не случится? Я точно знаю, что где бы Мой Сын не находился, Он всегда будет проповедовать то, чему Его научили Там. А чему Его научили, ты и сама знаешь. Иисус плохого никому и никогда ничего не сделал, и как Он говорит: Он сеет только добро и любовь среди людей и тому же учит всех тех, кто с Ним общается. И Я рада за это. Да и пусть будет так всегда.
Клавдия не знала, что сказать на это, она подошла и обняла Марию:
– Прости меня, Матерь Ты Божья, ибо я Тебя поняла, как Матерь и как женщину. Прости, мне пора.
Выходя из дому, Клавдия встретилась с Иисусом. Она ничего не сказала, и Иисус тоже промолчал, лишь только их взгляды перекрестились невидимым духовным крестом.
–––––––––––––
После «беседы» с Антипой Понтий прилег отдохнуть. Веки его налились тяжестью, и в первые моменты сна пред ним предстал Иисус в черном одеянии. Он смотрел на него свысока и ничего не говорил, взгляд его был пронзительным. Понтию стало не по себе, он хотел встать, но у него ничего не получалось, и он промолвил: «Боже, не смотри на меня так, ибо я сойду с ума». И вдруг к Иисусу подошла одна из женщин, взялась за Его хитон и резким движением стащила его. И перед Понтием стоял уже другой Иисус – в блистающих одеждах, которые светились ослепительным светом. Понтий резко вскочил и сразу открыл глаза, пред ним стояла Клавдия.
– Боже, это был только сон. Клавдия, ты так скоро вернулась?
– Матерь Мария вновь отказалась от нашего предложения. Так что думай и решай, а с меня уже всего предостаточно. Но учти, ты не бог, Бог есть над тобой.
– А ты права. И раз Он есть надо мной, то пусть Он и решает все за меня. Но для меня всегда останется тайной: почему для этой участи Он избрал меня. Хотя грехов на моей душе чуть меньше, чем у рода Ирода. Дорогая, скажи мне, ты, как женщина, что видела в глазах Матери Божьей? Ибо нам не дано понять того, что понимаете вы.
– Я видела скорбь и горе. Ее внутренний плач, я тоже прочувствовала, ведь Она – мать, Она принимала муки. Да и не только их, Она отдала все, что могла, чтобы воспитать и сохранить Своего единого Сына.
– Клавдия. Пусть слуги немедленно оповестят Каиафа о том, чтобы он срочно явился ко мне, ибо мое терпение уже на исходе. Я этого мерзавца должен переубедить, точнее убедить его в том, что Иисус есть настоящий Сын Божий. И ежели он меня не поймет, то я тогда сам должен предпринять все меры по отношению к Каиафу.