Святая - святым
Шрифт:
Тогда-то и предложил Ваня порыбачить на своем заветном месте.
– Плотвы там видимо-невидимо, а окуни - во какие!
– показал он до самого локтя.
– Пошли прямо завтра?
– Идем!
– радостно подхватил Стас.
– Тогда накопай на грядке червей!
– заводя его в калитку, как-то хитро прищурился Ваня. – А то у меня, знаешь, сколько по дому дел!..
Стас включил плеер, на который с завистью покосился Ваня, и принялся за работу.
Через десять минут он взмок. Через полчаса сбросил ветровку. А через
– Вань!
– не выдержав, закричал, наконец, Стас.
– Тебе что, надо, чтобы я эту грядку вскопал?!
– Почему? Черви тоже нужны!
– подбежав, усмехнулся Ваня и взял из его рук лопату. - Мы же ведь не в карьер - на речку идем.
– А что, разве в карьере нет рыбы?
– удивился Стас, вспоминая огромную водяную воронку.
– Ни одной! – уверенно сказал Ваня, на что Стас еще более уверенно заявил:
– Да ну? Ни за что не поверю!
– Спорим?.. На плеер!
– Нет!
– отказался Стас.
– Если хочешь, и так послушай.
– Давай!
– обрадовался Ваня.
– И я!
– затеребила его за рубашку Лена.
– Дайте и мне радио послушать!
– Это не радио, а плеер!
– усмехнулся Стас.
– Блеер!
– послушав, засмеялась Лена.
– Потому что блеет совсем, как баран у бабы Поли!
– Это наша бабушка!
– объяснил Ваня.
– Она сейчас умирает!
– От чего?
– поежился Стас, не любивший разговоров о смерти и всего того, что напоминало о ней.
– От старости. Ей мама уколы ходит делать, она у нас - процедурная медсестра!
– с
гордостью сказал Ваня.
– Процеумная!
– поправила Лена.
– А у меня папа - хирург!
– с видом явного превосходства усмехнулся Стас.
Ваня, словно обидевшись на то, что ему нечего возразить на это, стал еще быстрее вскапывать грядку. Лена тоже разом поскучнела и молча стояла рядом. Стасу вдруг стало неловко перед ребятами, и он предложил полазать в заброшенном храме.
– Да ты что? – удивился Ваня. – Там же раньше овощной склад был, потом свалка, считай, общественный туалет, знаешь, как все загажено!
– Ну и что? Все равно интересно! – настаивал Стас и, чтобы заручиться поддержкой Ваниной сестры, решил подделаться под ее манеру говорить: – Что, Ленка, пошли играть в хлам? – старательно выделяя последнее слово, спросил он.
Но Лена неожиданно не поддержала его.
– Не хлам, а храм! И в храме не играют, а молятся. Так баба Поля говорит! – строго поправила она и показала пальчиком на идущего по улице парня в солдатской одежде: - Ой, глядите, сражант идет!
Теперь уже Стасу пришлось поправлять её:
– Сержант! – с усмешкой сказал он, но девочка не унималась:
– Сражант, сражант! – упрямо повторяла она. – Сержанты в простой армии служат. А этот – в Чечне, где сражаются. Значит, кто он?
– Откуда она у тебя такая? – качая головой, шепнул Ване Стас.
– Сами не понимаем! – беспомощно отозвался тот. – До пяти лет вообще молчала, думали - немая будет. А потом в доме, что теперь вашим стал, учительница из города отдыхала. Ленка к ней походила-походила, да так говорить начала, что мы и сами стали не рады! Синичка у нее, видите ли, – зеленичка, рубанок – строганок, рыбий малек – рыбёнок, на ногах – ногти, а на руках…
Ваня хотел, видно, сказать «рукти», но тут под лопатой неожиданно что-то звякнуло. Он наклонился и закричал:
– Гляди, чего я нашел!
– Старинный рубль!
– ахнул Стас.
– «Не нам, не нам, а имени Твоему!» - по слогам прочитал он.
– Серебряный! Я из него блесну сделаю!
– пряча находку в карман, заявил Ваня.
Они тут же – откуда только силы взялись, перекопали все вокруг, но больше ничего не нашли.
Стас готов был заплакать от досады, ведь продолжи копать он сам...
– Отдай мне монету!..
– дрогнувшим голосом попросил он.
– Блесну и в магазине можно купить. Я старину, знаешь, как люблю? У меня дома целый музей есть: две военные пуговицы, гильза из окопа и пять царских медяков...
– А ты за него свой плеер отдашь?
– сощурился Ваня, отчего его лицо стало еще хитрей.
– Ты что! – ужаснулся Стас.
– Мне мои предки не позволят. Тебе бы твои разрешили?
– У нас только одна мама!
– вздохнул Ваня. – Отец у нас… ты только этого никому не говори - военный разведчик… Он уехал на задание, когда Ленке еще года не было… Она до сих пор плюшевого медведя папой зовет.
Что было Стасу до Ваниного отца? Он так расстроился, что пропустил мимо ушей такую сногсшибательную новость, и только на всякий случай уточнил:
– Значит, не дашь?
– Нет! – почему-то не обиделся, а будто даже обрадовался такому равнодушию друга Ваня.
– Пошли лучше в футбол погоняем?
– Не хочу, - бесцветным голосом отозвался Стас.
– А, впрочем, идем. Мне теперь все равно...
С этой минуты краски лета, гомон птиц, запах трав и цветов, словом, - весь мир поблек для Стаса. Все его мысли были заняты монетой. Он предлагал сменять ее на марки, готов был отдать царские медяки. Но все его предложения разбивались, как ком земли о лопату!
– Как баба Поля помрет, я тоже себе музей сделаю!
– говорил Ваня, щурясь на плеер.
– А что? У нее все вещи старинные: прялка, книги, иконы, самовар, утюг доэлектрический, - перечислял он и с явным намеком разводил руками.
– А такого рубля нет!..
4
По дороге план дозрел окончательно…
Наконец, Стаса позвали домой - ужинать.
За столом он сидел молча, рассеянно ковыряя вилкой жареную рыбу.
– Ты что, уже успел с новым другом поссориться?
– спросил папа.